Они звонили? заглянула в его комнату проснувшаяся, со сна еще более старая бабуля.
Они, неохотно подтвердил он и натянул на голову одеяло.
Когда приезжают?
Скоро. Через девять, от силы десять месяцев
Больше она ни о чем не спросила. Лишь огорченно вздохнула и ушла к себе.
После звонка он, как ни старался, не мог уснуть. Не то чтобы расстроился. Просто чего-то стало не по себе. В принципе он уже привык жить без них. Уезжали-то они всего на один год. А прошло два с половиной. Ну и ладно. Если им продлили визу, значит, у них все окей. Пусть работают, пусть помогают развивающейся стране. А ему и тут неплохо. Бабуля (они ее за день до своего отъезда привезли из деревни и поселили с ним) оказалась замечательной старушкой. Жить его, слава богу, не учит. В дневнике не копается. Да и что она в нем со своими тремя классами поймет? Где, с кем и до какого часа он пропадает сама говорит: «Не мое дело». То есть рассуждает как передовой современный человек! А туда поедешь отец с матерью с утра до вечера будут воспитывать: не сутулься, не читай во время еды, не смотри телевизор перед сном, не носи такую прическу, не И начнется самая настоящая нежизнь
Здорово, Колюня! услышал Рублёв за спиной знакомый, с чуть окающим, немосковским выговором голос. Обернулся.
К-коробок? Глазам своим не поверил, как изменился Валерка Коробкин, его одноклассник и дружок. Загорел парнишка, вытянулся, усики появились, и стал еще красивее, чем был. Готовый кадр для загса! Ну ты и дал свечу! Протянул руку и изобразил великое страдание, когда Валерий легко давнул ему кисть. П-поделись с другом, что ты такое летом ел?
Ничего особенного, простодушно улыбнулся Коробкин. Он и раньше многие Колюнины шуточки принимал за чистую монету.
Я тебе летом раз пять звонил. Где ты был?
Я? Здравствуйте, Галина Романовна! заодно поздоровался Валерий с англичанкой. В своей родной Заверняевке был
П-представь, и я с бабулей в деревню ездил! обрадовался Колюня, что не один он скучно провел лето. Но больше не поеду. Там, понимаешь, почти одни старухи остались
А я вот так доволен! показал Валерий рукой выше головы. Почти полторы сотни на сенокосе заработал
Ух ты! Колюня завистливо оглядел Коробкина с ног до головы. Значит, в этом году с молочком будем?
Чего? не понял его Валерий.
Я говорю: новенькая в нашей школе п-появилась.
Где?
За тобой стоит слева, с цветами
Новенькая одиноко стояла среди толпы с букетом сиреневых астр. Она была красивой девчонкой. Это Колюня сразу заметил. А на ее длинную, изящно изогнутую шею он даже засмотрелся, разговаривая с дружком. Он видел такие шеи на старинных картинах, в кинофильмах на исторические темы, а в жизни еще не встречал. Кажется, их называют лебедиными. И глазища у этой девчонки люкс. Большие, темные, с симпатичной раскосинкой. В них, как в зеркале, все хорошо отражается в цвете. Вот поднесла она к лицу астры, и глаза ее стали темно-сиреневыми.
Ничего б-богиня? толкнул он в плечо Валерия.
Тот обернулся, бросил короткий, боязливый взгляд на новенькую и сказал:
Так себе. Тонкая очень
Сам ты урод! возмутился Колюня.
А чего в ней? Одни глаза
А шея, идиот? А волосы?
Как хочешь, она не в моем вкусе
Вот и видно, что с сенокоса вернулся!
А при чем тут это?
При том, что ни черта в женщинах не п-понимаешь!
Ты у нас большой знаток!..
Представь! не хотел кончать спор Колюня. Посмотри на нашу Светку, кивнул он на проходившую невдалеке от них одноклассницу Зарецкую. Идет гордая, неприступная. А на уме что? Мечтает, чтобы ее, красотку черноокую, подмигнул он Валерию, кое-кто п-полюбил
Глупости говоришь, защитил одноклассницу Валерий. Она совсем не такая
Скажешь! Нос вымоет, зубы почистит, золотые сережки нацепит и воображает, что богиня.
А эта? Которая за мной стоит? дернул головой Коробкин. Богиня?
Ты чего?! сразу ощетинился Колюня. Шуток не п-понимаешь?
Твоих не понимаю, сказал Валерий и опять кого-то поприветствовал. И, честно говорю, понимать не хочу. Уж больно они у тебя
Чего ты разорался?! оскорбился Колюня, хотя, если быть справедливым, из них двоих орал один он. Плевал я хоть на ту, хоть на эту. Они меня не интересуют
Плевал?! Валерий понизил голос и посмотрел по сторонам. Думаешь, я не знаю, кто в прошлом году в класс принес фотографию голой женщины? Скажи спасибо, что я на совете промолчал.
Валера, чмокнул его руку Колюня, т-ты спас мою честь!
Считай, что квиты, еле стерпел Валерий издевку. Помнишь, попались у «Метрополя», а ты все взял на себя?
Колюня помнил. Это было в шестом классе. Около этой гостиницы они выменивали у иностранных туристов советские почтовые марки на фломастеры. Когда их привели в дружину, Колюня сразу вывел Коробкина из игры, сказав, что тот просто стоял рядом.
А знаешь, п-почему я тогда все взял на себя? Рублёв злобно усмехнулся. Чтобы ты рта не открывал. А то ведь, как честный маменькин сынок, мог все испортить. А я, если помнишь, насвистел им про то, про сё, капнул слезкой на протокол, и нас отпустили