Алкивиад остановился, уходя, на пороге лавки.
Но я не спросил вас обоих, художники, когда же будет готова амфора? Может быть, для нее потребуется столько же дней, сколько их можно сосчитать между двумя Олимпиадами? В таком случае у меня не хватит терпения ждать заказа
О нет, эфеб! рассмеялся Архил. Ты не успеешь сосчитать, сколько пальцев у тебя на двух руках, как амфора будет готова!
Алкивиад подошел к своему коню.
Смотри, юноша, сказал он с улыбкой, будь верным данному обещанию! Так делаем всегда мы, воины. И если твоя амфора будет не хуже разбитой, то даю тебе слово, что выполню любую твою просьбу! многозначительно добавил он, садясь на коня.
Архил задумался. Ему вспомнилось, как совсем недавно, в день экклесии, они с отцом встретили неподалеку от Пникса племянника Перикла, ехавшего на колеснице, запряженной чудесными белыми конями
«Вот у кого попросить бы коней и колесницу для отца к Истмийским играм!» мелькнула мысль у него в голове. Но обратиться с просьбой об этом тут же к Алкивиаду он не решился. Несколько мгновений мальчик смотрел вслед ему, затем, спохватившись, бросился догонять уехавшего воина.
Остановись! Обожди, Алкивиад! громко кричал он, подбегая к воину, сдержавшему коня. Я должен кое-что сказать тебе!..
Алкивиад пристально посмотрел на запыхавшегося Архила.
Ты, должно быть, хочешь знать, молодой гончар, сказал он, куда ты должен будешь принести амфору, когда она будет готова?
О нет, славный Алкивиад! поспешно пробормотал мальчик. Ты только что обещал исполнить любое мое желание, если своей работой я сумею угодить тебе. Это правда? пытливо заглянул Архил в лицо эфеба. Может быть, говоря так, ты только пошутил надо мной?..
Зачем было мне шутить над тобой! пожал плечами молодой воин.
А если это так, живо продолжал Архил, когда я принесу тебе выполненный
мной заказ, разреши мне то есть не мне, поправился поспешно он, а отцу моему взять на время твоих коней и колесницу!.. Это нужно ему для участия в состязаниях на празднике Посейдона!
Что слышу я! Странная просьба! удивился Алкивиад. Да кто же твой отец, юноша? И почему он сам не обратился ко мне с подобной просьбой, а послал тебя? Ничего не понимаю!
Отца моего ты хорошо знаешь, решительно сказал Архил. Имя его Алкиной. Он художник в мастерской нашего хозяина. И он даже не знает о моей просьбе! Поверь мне! Это я сам решился просить тебя о конях и колеснице для него!
Воин еще с большим удивлением посмотрел на Архила.
Разумеется, художника Алкиноя я знаю хорошо, произнес он, но зачем понадобились ему кони для участия в состязаниях? Для такого состязания нужен опыт и умение править конями.
И опыт, и умение править конями есть у моего отца, эфеб! стал уверять Алкивиада Архил. А понадобились кони ему потому, что у него болит грудь и он не может больше быть ни борцом, ни бегуном! А он всегда принимал участие в состязаниях. Учитель в гимнастической школе, Формион, сказал, что ему осталось только участвовать в беге колесниц на празднике Посейдона. Я все сказал тебе, Алкивиад! умоляюще закончил Архил. Верь мне, что я сказал правду!
Я верю тебе! все еще с сомнением в голосе покачал головой Алкивиад. Но, повторяю, для этого нужен опыт воина. Нужна привычка управлять конями!
И я повторяю тебе, что у моего отца есть и опыт, и умение! Он сам говорил мне.
Может быть, это и так, задумчиво сказал Алкивиад. Но пока обещать тебе ничего не буду прежде ты выполни хорошо мой заказ! А там посмотрим!
Воин хлестнул плетью коня и ускакал. Архил долго еще стоял на дороге, смотря ему вслед.
«Если он выполнит свое обещание, то я добуду для отца коней и колесницу, думал мальчик. А это главное! Теперь нужно постараться только, чтобы новая амфора понравилась Алкивиаду. Отец поможет мне», подумал Архил и побежал обратно в мастерскую, решив хранить от всех в тайне свою беседу с племянником Перикла.
Лицо у молодого художника осунулось и побледнело. Он мало спал по ночам, торопясь с рассветом в гончарную мастерскую. Там он сразу же принимался за работу, забывая обо всем на свете, даже о занятиях в гимнастической школе, которые обещал Формиону не пропускать.
Сходим вечером в школу вместе, Архил! сказал ему однажды Алкиной, желая немного развлечь своего приемного сына и дать отдохнуть мальчику от усидчивой работы.
Но Архил ничего не ответил, он только еще ниже склонился над работой.
В этот вечер, возвращаясь вместе с отцом домой после работы, мальчик заметил, как изменился за последнее время Алкиной. Он уже не шагал бодро и прямо, как бывало прежде, по улице, а шел медленно, слегка сгорбившись, заложив руки за спину. Лицо его казалось бледным и похудевшим. В выразительных глазах художника исчез блеск, придававший ему бодрый и моложавый вид. Казалось, что он словно постарел на несколько лет.
Сердце у Архила сжалось от тревоги.
«Как тяжело отец переживает свалившуюся так неожиданно на него беду! подумал он. Ведь за последние дни отец не ходит уже больше даже в гимнастическую школу!»