Немного времени пройдет жарить будем, ужинать будем. Затем, обращаясь к Феде, великодушно разрешил: Теперь скажи, дорогой, что придумал.
Сообщение, на взгляд Феди, было настолько значительным, что он поднялся с земли.
Аджин и ты, Василид, слушайте! Он выдержал паузу и оглядел приятелей. Я предлагаю отыскать клад и пожертвовать его в пользу голодающих.
Аджин с Василидом уставились на Федю. Затем, почти одновременно, спросили:
Где отыскать?
На Святой горе, в крепости.
Откуда знаешь, что он там есть? спросил Василид.
Его дед, Федя указал на Аджина, старый Алхас, об этом говорил вот откуда. О том, что клад найден, никто не слыхал. И некуда ему больше деваться, лежит в земле или в стене замурован и ждет счастливчиков.
Он говорил с таким видом, будто стоит взяться за лопату, и копай золото, как картошку. Обращаясь к Василиду, он продолжал:
Еще в тот раз, когда мы в крепости были, я говорил Аджину, что здесь клад должен быть. А его дедушка подтвердил сто лет назад был спрятан правителем этих мест.
Сто лет прошло, с сомнением проговорил Василид, и никто его не унес?
А кому уносить? Сам князь при бегстве зарезан, а тех, кто прятать ему помогал, он прежде сам уничтожил
Никогда еще Феде не приходилось произносить таких длинных и пылких речей. Он обрушил на головы приятелей множество историй, вычитанных из книг Стивенсона, Эдгара По, Марка Твена, Ирвинга, о пиратах, разбойниках и контрабандистах, о сокровищах и кладах. Были в его рассказах и сундуки со слитками золота, и шкатулки с драгоценностями, и пузатые бочонки с заморскими монетами, и пухлые мешочки с золотым песком. Много было сказано о счастливых обладателях этих сокровищ и о благодеяниях, совершенных ими.
Его волнение передалось друзьям. Очарованный, восхищенный послушник с жадностью ловил каждое слово. Аджин сверкал глазами и ерошил свою и без того косматую шевелюру, что служило у него признаком возбуждения. Впрочем, он не забывал и о деле. Когда костер прогорел, Аджин разгреб горячую золу и, уложив в нее кукурузные початки, засыпал сверху той же золой.
Федя, наконец, остановился и перевел дух. Потом спросил:
Ну как, Аджин, пойдешь со мной в крепость?
Тот с готовностью вскочил:
Джигит не спрашивает «куда», а спрашивает «когда» Я и мешок для денег принесу.
Ну вот и ладно! Только мешок рановато, лучше инструмент какой-нибудь захвати А ты, Василид?
Василид сник и подавленно молчал. Затем отрицательно покрутил головой.
Неужели не хочешь клад найти?
Как не хотеть А только нельзя мне устав не позволяет. Евлогий если узнает
Это кто такой?
Казначей наш
Ты говорил, что только игумену подчиняешься
Так-то оно так, но казначей у нас какую-то непонятную власть имеет.
Да плюнь ты на них, тайком приходи. Ведь сдохнуть можно от такой жизни!
Где уж тайком. Да и грех это.
Грех, грех Сам подумай: клад найдем несколько деревень голодных накормим! Сколько грехов с себя снимешь! Да тебя в святые произведут! с жаром добавил Федя.
Послушник умоляюще взглянул на своего искусителя. Он еще боролся с собой. С одной стороны жизнь тоскливая, но привычная и безгрешная; с другой полная приключений и риска разоблачения. И если клад не будет найден, не миновать ему божьего отмщения: терзаний, пыток, казни огнем неугасимым Смятение души отражалось в его страдальческом взгляде.
Уж и не знаю как Я подумаю, сказал Василид.
Думать некогда, решай, отрезал Федя. Может, завтра мы наткнемся на клад, а ты окажешься ни при чем. А грех, который лежит на монастыре за его жадность, падет и на тебя.
В наступившей тишине из монастыря донесся заунывный удар колокола, сзывавший братьев на вечернюю молитву. Его звук заставил вздрогнуть послушника и вместе с тем придал ему решимости. Он вдруг сказал:
А все же, если клад найдем, про запас надо бы денег оставить: если кто заболеет или в какую беду попадет мы тут как тут, всегда помочь можем. Он впервые робко улыбнулся.
И то, правда! отозвался Федя. Это ты ловко придумал Так как, согласен?
Согласен, сказал Василид и решительно кивнул.
Вот и отлично! Завтра же начнем.
Все заговорили наперебой. Василид перестал стесняться новых друзей и вел себя с ними
как равный. В оживленном разговоре едва не забыли про кукурузу. Спохватившись, Аджин разгреб золу: под ней лежали румяные огнедышащие початки. Кукуруза испеклась в самый раз, мальчики перекидывали ее в ладонях и, как только позволял жар, вонзались зубами в молочную мякоть.
Ешьте, как я, сказал Аджин. Он разбил орех и отправил его в рот вслед за кукурузой. Друзья последовали совету. Василид заявил, что ничего вкуснее этого прежде не ел.
Солнце скрылось в водной пучине, но его лучи на вершине Святой горы еще долго не гасли, крепость горела точно слиток золота. Но вот и последний луч потух. Влажные ароматы поднялись с низин, первые звезды проступили на небе. Василид сонно прикрывал глаза. Аджин вдруг так зевнул, что щелкнули зубы.
В темноте с трудом выбрались на окраину городка. Перед тем как Василиду свернуть к монастырю, остановились.
Давайте, предложил Федя, дадим клятву: держать в тайне то, что задумали.