Федя смотрел как зачарованный. Недаром обожаемый им Дюма писал: «Это был Кавказ, то есть театр, где первый поэт древности составил свою первую драму, героем которой был Титан, а актерами боги Понятно, почему греки заставили сойти мир с этих великолепных вершин».
Монахи неспроста оборудовали здесь смотровую площадку: в таком месте верующие невольно чувствовали себя букашками перед лицом творения всевышнего и примирялись с мыслью о бренности своего существования.
Аджин поглядывал на нового приятеля с таким видом, точно все окружающее дело его рук.
Вслед за группой паломников мальчики прошли в ворота монастырского подворья. Оно занимало западную часть крепости.
Разве можно было предполагать, что здесь, на вершине горы, будет такое скопище народа! Люди сидели в тени стен и деревьев, толпились возле высившейся в стороне часовни. Длинная очередь тянулась к святому источнику. Безрукие, хромые на костылях и деревяшках, слепые с протянутыми вперед руками, матери с плачущими младенцами на руках.
Два монаха, поочередно черпая из отверстия в скале, разливали воду в подставленные бутылки, пузырьки, фляги. Стоявший на возвышении поднос на глазах заполнялся медяками.
Сняв шапки, люди крестились, со слезами пили воду, ждали чуда.
А это ли не чудо? обращаясь к окружающим, воскликнул старик, сидевший неподалеку от мальчиков. На вершине горы животворный источник столетиями утоляет жажду, рабов божьих исцеляет и, сколько ни черпай, не убывает ни на каплю.
Окружающие согласно кивали, истово крестились. Федя позвал Аджина:
Пойдем отсюда, что-то это место смахивает на базар.
Чтобы добраться до основных крепостных сооружений, ребятам пришлось преодолеть беспорядочное нагромождение камней: они словно были призваны охранять от гомона паломников покой величественной, молчаливой цитадели. Остатки стен и башен громоздились, подпираемые скалами. Отовсюду из руин тянулись к небу деревца фиги и благородного лавра; из трещин и проломов, вцепясь в них когтистыми корнями, свисали побеги плюща; изумрудной стежкой пробивалась по швам между камнями трава. Тишина нарушалась лишь пением цикад. Великий всепобеждающий покой пришел на смену бурным событиям прошлого, свидетелями которого были эти стены.
У Феди загорелись глаза: здесь и на самом деле может случиться что-нибудь необычайное, чудесное! В таком-то месте!
Аджин, как оказалось, тоже был здесь впервые.
Они долго лазали среди развалин: обследовали многочисленные помещения крепости, прошли по узким переходам, заглянули во все башни. Дверные проемы в крепости были до того низкими, что Федя раза два стукнулся головой о верхний свод.
Пройдя цитадель насквозь с юга на север, приятели оказались на площадке, окруженной с трех сторон полуразвалившимися строениями; с северной стороны ее замыкал лишь невысокий парапет. Федя первый перегнулся через него. В тот же миг по спине его пробежал холодок, и он отпрянул назад: сразу за парапетом уходила вниз бездонная пропасть. За безопасность с этой стороны осажденные в крепости могли быть спокойны.
Аджин вдруг ойкнул, и Федя, проследив за его взглядом, увидел в одной из стен нишу. В ней высилась груда человеческих костей, венчаемая тремя черепами. Над нишей были высечены стихи.
Федя прочел вслух:
Из всех башен хорошо сохранилась только одна квадратная, самая высокая. Три ее этажа соединялись крутыми каменными лестницами; узкие окна выходили на четыре стороны света, позволяя обозревать все подступы к цитадели. Сюда для отдыха они и забрались. Уселись в проломе окна, свесив ноги наружу.
Солнце уже прошло половину своего пути, и небо обдавало зноем. Неподвижность, мертвая тишина царили в развалинах и в зарослях, обступающих крепость. Со стороны монастырского подворья, где были паломники, тоже не доносилось ни звука.
Эх, вздохнул Федя, наверняка где-нибудь здесь клад запрятан: уж если черепа есть, то и клад рядом ищи
Какой клад? не понял Аджин.
Что, не знаешь, какие клады бывают? Ну, деньги там или золото.
Тогда давай найдем! Юсуф завтра в Сухум поедет, дадим денег, пусть конфет, халвы привезет.
Чудак-человек! Халвы, конфет Федя усмехнулся. Если найдешь эдакий пузатый кувшинчик, набитый золотыми монетами, так весь сухумский базар можно купить, да еще останется.
Аджин недоверчиво взглянул на приятеля, поцокал языком. Потом спросил:
А ты знаешь, как искать этот клад?
Знаю ответил Федя, но уже не так уверенно.
Тогда скажи как, дорогой!
Ну вот, например Видишь то дерево? Федя указал на огромный дуб, засохший от старости.
Вижу
Надо встать под деревом, отыскать на нем самый большой сук и сделать тринадцать шагов в ту сторону, куда он указывает Потом с закрытыми глазами повернуться несколько раз на одном месте и подбросить камень. Где он упадет, там и копай.
Аджин загорелся:
Давай так сделаем!
В другой раз как-нибудь. Лопаты-то нет: копать глубоко надо. Думаешь, так себе, присыпали землей, да и все? И копать надо не днем, а ночью.