Брось, Тихон, какой с мальца спрос?
Этим байстрюкам в рот пальца не клади.
Дяденька, да это же Петька Куликов, осмелел Сёмка. Вы знаете дядю Егора Куликова? Он же староста! А это его сын. Честное слово!
Полицай повернулся к Петьке:
Верно, малец?
Ага!
Отпусти ты их, Тихон, чего они тебе дались?
Кыш отсюда, крикнул первый полицай, и друзья, не чуя ног под собой, кинулись бежать. Отдышались у Сёмки на чердаке. Нашли старый домотканный половик, завернули в него знамя и спрятали недалеко от дымохода там лежало всякое барахло. Только после этого приятели разошлись по домам.
Когда Сёмка вошёл в избу, мать мыла посуду. Увидев сына, медленно опустилась на стул и проговорила срывающимся от волнения голосом:
И где же ты носился, окаянный?
Знаю где, буркнул Сёмка, снимая пальто и кидая шапку на кровать.
Все нервы вымотал, бродяга ты этакий!..
А Петьке пришлось туго. Когда он воровато шмыгнул в дверь, первым, кого увидел, был отец. Тот сидел возле печки и точил пилу.
Ага, явился, сурово проговорил отец, приставил пилу к печке, поднялся и с полки достал ремень.
Петька прижался в угол.
Раздевайся! коротко приказал отец.
Петька послушно снял телогрейку и шапку.
Иди сюда.
Петька подошёл.
Где был?
Удар пришелся по спине, второй чуть пониже. Было больно и обидно, однако Петька молчал.
Хватит тебе, Гоша, подала голос мать. Всё же обошлось.
Сейчас обошлось, а завтра могут пристрелить, как щенка. Чтоб завтра было неповадно, пусть сегодня получает сполна.
Петька забрался на печку, укрылся тулупом
и только теперь заплакал...
Ночью он проснулся и услышал приглушённые голоса: один отцовский, а другой не понял чей, но знакомый. Сколько ни старался, не мог определить, чей это голос. В кухне слабо горела керосиновая лампа. Что говорили трудно было разобрать. Голоса доносились, как из бочки: бу, бу, бу. Но вот ночной гость сказал внятно:
Ну, Егор Васильевич, договорились. На той неделе придёт девушка. Пароль точно помните?
Помню.
Петька не выдержал, приоткрыл тулуп и чуть не вскрикнул. Перед отцом сидел... подводчик! Ну да! Он снова что-то тихо сказал и улыбнулся. Тут Петька чуть кубарем не скатился с печки: он узнал эту улыбку. Точно так улыбался тот «офицер», который спас их с Сёмкой. Значит, подводчик и «офицер» одно лицо! Здорово!
«Подводчик» поднялся:
Ну, будьте осторожны. Желаю успеха. Не провожайте.
Толкнул дверь и вышел. Отец запер дверь на оба крючка и задул лампу. Потом проковылял в комнату. Скрипнула пружина кровати отец лёг, закурил. На Петьку потянуло махорочным дымом.
Разве мог теперь Петька заснуть! Значит, отец его заодно с партизанами! Эх, спрыгнуть бы сейчас с печки, побежать к отцу, прижаться к нему и рассказать про знамя и про всё, всё... Но вспомнил Сёмку, клятву, которую они дали, и вздохнул: нет, нельзя... Повернулся на другой бок, закрылся получше тулупом и не заметил, как снова заснул.
НАМ НУЖЕН ГЕНЕРАЛ
Сёмка с Петькой разыскали командира молоденького лейтенанта. Попросили, чтоб их свели к генералу.
Обязательно к генералу? улыбнулся лейтенант.
Только к генералу!
А зачем вам нужен генерал?
Ребята упорно ничего не хотели говорить. Только просили: «Отведите к генералу!»
Ничего не добившись, лейтенант отвёл их к капитану. Но и ему друзья ничего не сказали. Капитан даже рассердился. Тогда рассердился и Сёмка.
У нас важное дело, почему не ведете к генералу? Мы всё равно найдём его!
Ого! удивился капитан и перестал сердиться.
Эти пацаны мне положительно нравятся, сказал он лейтенанту. Ну вот что, ребята, здесь нет генерала. Полковник есть.
Петька посмотрел на друга: «Может, согласиться?» Сёмка ответил тоже взглядом: «Посмотрим, какой полковник, может, и расскажем».
Пошли к полковнику. Тот остановился в просторном доме Агафонихи. Был полковник ещё молодой, высокий, с чёрными волосами и горбатым носом. Со звёздочкой Героя Советского Союза на груди. Ребят встретил так приветливо, что сразу расположил их к себе. Приказал ординарцу, чтоб тот угостил шоколадом. Парнишки долго отказывались: хотели показать, что уже не маленькие конфетами баловаться. Есть дела поважнее...
Полковник сел напротив ребят и серьёзно сказал:
Слушаю вас.
Тогда Сёмка попросил:
Можно сначала сбегать домой? Я быстро!
Пожалуйста, если это необходимо, ответил удивлённый полковник.
Петька успокоил:
Он прыткий.
Вижу, согласился полковник и закурил.
К нему приходили командиры, а он говорил: «Позднее, товарищи, позднее».
Сёмка вернулся, неся драгоценный свёрток. Развернул его на столе: «Вот, товарищ командир».
Полковник, сидя на стуле и с интересом наблюдая за Сёмкой, медленно поднялся. Он увидел знамя полка. Иссечённое осколками, пропахшее пороховым дымом, уцелевшее в огне и битвах, спасённое славными мальчуганами. Знамя полка, на котором золотом были вышиты дорогие слова «За нашу Советскую Родину!»
Он вспомнил своё полковое знамя, с которым не раз ходил в яростную атаку. Представил тех безымянных героев, которые до последней капли крови защищали от врагов эту святыню...
Полковник нагнулся, взял в обе руки край боевого знамени и поцеловал. Сёмка мог поклясться, что видел, как в суровых глазах командира сверкнули слёзы...