Таким образом, противник атаковал нашу оборону в трех местах, два из них в зоне обороны отряда и один обороны батальона капитана Таругина. Количество уничтоженной бронетехники позволяет предположить, что удар на левом фланге и по соседям были вспомогательными, атака же по нашему правому флангу основная. Предположительно противник планировал этой атакой отсечь наши обороняющиеся части от моста и затем уничтожить. Все атаки отбиты, но противнику удалось вклиниться в оборону батальона капитана Таругина. Мы и соседи понесли серьезные потери, следствием чего явилось оставление передовой линии обороны на всех участках. В настоящее время нами удерживается
тет-де-пон, вся тяжелая техника эвакуирована на восточный берег реки. Боеприпасов для стрелкового оружия в наличии до двух боекомплектов, для ПТО по трети боекомплекта, для танка шесть снарядов, зенитные установки имеют по два боекомплекта, а приданная батарея стодвадцатидвухмиллиметровых гаубиц сто девяносто третьей дивизии всего по двадцать снарядов на оставшиеся три орудия. По моему мнению, необходимо отвести все войска на восточный берег, взорвав мост.
Не понимаю, а почему мы не можем удержать позиции на западном берегу? Противник понес серьезные потери, только танков подбитых пять штук осталось и четыре броневика. Скрипченко подозрительно глядит на стоящего у стола с картой Сергея и сидящего напротив Андрея. Кажется, назревает очередная, говоря языком девяностых, «разборка», но в это время в укрытие, пригнувшись из-за низкого потолка, входит высокий человек с откуда-то знакомым лицом и нашивками батальонного комиссара. Из-за него протискивается Антон, стоявший на посту, и с виноватым видом докладывает:
Товарищ капитан, к вам корреспондент «Красной звезды» и начальник Особого отдела дивизии.
По лицу Андрея быстро проносится выражение типа «а не послать ли их на три буквы», но тут же сменяется нейтрально-приветливым. Гости, да, пожалуй, и большинство из присутствующих, кроме Сергея, не успевают ничего заметить. Улыбаясь, корреспондент представляется:
Специальный корреспондент «Красной звезды» Симонов Константин.
Тут же из-за корреспондента, оттеснив Антона, появляется такой же высокий, подтянутый командир, представляющийся начальником Особого отдела дивизии капитаном Неманом Оскаром Фридриховичем.
Капитан Мельниченко, а это мой заместитель, батальонный комиссар Кравцов, начальник штаба военинженер второго ранга Иванов и политрук Скрипченко. Чем обязаны присутствию столь высокого гостя? Мельниченко демонстративно уделяет основное внимание Симонову (черт побери, неужели тот самый!), извинительно-примиряюще улыбнувшись особисту. Мол, что поделаешь, ты свой, а тут такой гость.
Командирован в ваш отряд. Буду писать о ваших подвигах статью.
Недоумевающие взгляды Мельниченко, Кравцова, Иванова да и Скрипченко были так красноречивы, что особист не выдерживает и с тем же невозмутимым видом сообщает:
Сегодня немцы официально передали о гибели командира двести девяносто восьмой пехотной дивизии генерала Грёсснера.
Ого! вырывается у экспансивного Скрипченко от неожиданности. Симонов с улыбкой смотрит на него несколько секунд, затем переводит взгляд на Мельниченко и спрашивает:
Я хотел бы побеседовать с командирами и с наиболее отличившимися бойцами. Кроме того, со мной фотограф, он сделает несколько снимков.
Конечно, конечно. Если только немцы не помешают. Пусть комиссар Кравцов вам поможет, отвечает Мельниченко.
Я прошу подготовить список отряда и донесение на имя командира дивизии о ходе боевых действий. Кроме того, согласно приказу Особого отдела армии я забираю с собой всех сотрудников НКВД и лиц, не принявших присягу.
Сотрудников НКВД Жаль, конечно, но раз есть такой приказ, с искренним сожалением в голосе говорит Мельниченко, а вот личного состава, не принявшего присягу, у нас нет. Властью командира и комиссара отряда мы приняли присягу у всех добровольцев. Все необходимые документы предоставит замначштаба по строевой части политрук Скрипченко.
Добровольцы? И много их у вас?
Да немного. Сами знаете, население здесь не слишком поэтому добровольцы только из сотрудников ской МТС, приехавших сюда с востока. Да двое молодых комсомольцев из того же поселка.
Понятно. Тогда полчаса на подготовку документов, и мы убываем. Справитесь?
Даже быстрее, товарищ капитан. Списки у меня в двух экземплярах, остается только донесение написать.
Отлично. Как, товарищ корреспондент, вы успеваете?
Думаю, да, отвечает Симонов, отвлекшись от разговора с Кравцовым.
Пока Симонов беседует с Кравцовым, а Скрипченко быстро оформляет боевое донесение, фотограф успевает сходить с Ивановым и Мельниченко к «Рыжему» и отщелкать несколько кадров своей редкой компактной «лейкой». Потом Сергей Иванов сопровождает его на западный берег, где, скрываясь за развалинами, он фотографирует панораму поля боя, с впечатляющим количеством сгоревших танков и валяющихся вражеских трупов.
Не успевают уезжающие разместиться в машинах, как наблюдатели докладывают о появившихся немецких самолетах. Машины с гостями, Музыкой, пограничниками и перебежчиком быстро отъезжают, а с запада наплывает