С этими словами он глянул на Матузного.
Так точно. Мы, гордо кивнул он.
А чего ж нас с Сашей не позвали? недовольно спросил Вася Уткин.
Матузный вдруг удивлённо обернулся. Замялся на мгновение.
Ну Как-то у нас всё было спонтанно. Если по-честному сказать на эмоциях. Кто зашёл в сушилку, чтоб обо всём поговорить без посторонних ушей, те и стали решать, что да как делать.
Я благоразумно не стал выспрашивать у остальных, кто именно был в сушилке и «решал» за всех остальных, что нам с Лазаревым делать. Вместо этого спросил Матузного:
И что же вы собрались делать?
А вот что: подлянки Лазареву чинить надо вот и всё! Где-то набедокурить вроде как ненароком, где-то приказ не так уяснить Ну а Лазарев по нему сразу видать: человек-спичка, полыхнет,
если ему что не так. Нету в нём терпения. Вот и выйдет, что он не выдержит напряжения, да сам уйдёт Не справится, так сказать, с коллективом.
И что? Вася Уткин удивлённо приподнял брови. Вы что, с начальником заставы воевать собрались? А границу кто защищать будет? Это ж тогда прахом всё пойдёт!
Прахом всё пойдёт, обернулся к нему Матузный, если мы останемся с таким начзаставой тут на Шамабаде сидеть. Никакого житья, никакой службы! Он всё своими руками поломает, если будет и дальше такие номера выкидывать. Так не лучше ли первыми в бой пойти?
Умурзакова такой напор Матузного, кажется, напугал. Он совсем притих. Вася Уткин шёл темнее тучи. Я молчал. Слушал, что же дальше будет вещать нам Матузный.
А между тем он вещал очень интересные вещи:
Потерпим несколько месяцев да и жертвы будут: кого-нибудь этот Лазарев точно «репрессирует». Но что делать? Или лучше, чтобы мы, а потом и наши новички до конца службы мучились?
А может, он сам уйдёт? пробормотал Умурзаков неуверенно и обернулся к Матузному.
Нам ждать, пока Лазарев на заставе наиграется? Матузный презрительно окинул Умурзакова взглядом. Не, так не покатит. Терпеть его никто не хочет. А вообще, знаете что? Я хотел сегодня ещё наших собрать. Снова в сушилке после боевого расчета будем встречаться. Нам надо всем против Лазарева сплотиться, как вчера в канцелярии! Тогда ему точно путь на заставу заказан будет.
Вдруг Матузный принялся на всех оглядываться:
Ну так что? Кто сегодня в сушилку со мной? Умурзаков, ты как?
Ну пойду, наверное, неуверенно промычал Умурзаков, снова вытирая сапог о мокрую траву.
А ты, Саша? Придешь?
Я вздохнул, приказал:
Стой, парни. Перетереть надо.
Бойцы остановились. Уткин нервно глянул на заставу, стены и строения которой уже виднелись впереди и вверху. Видимо, Вася опасался, что нас могут услышать.
Ты чего, Саша? недоумённо спросил Матузный.
Думаю: глупости вы затеяли.
Это почему же? Матузный нахмурился.
Потому что так вы только дисциплину пошатнете. Эффективность заставы упадёт. А Лазарева только злить будете.
В этом-то и штука! оживился Матузный. Пусть позлится как следует, плюнет да уйдёт!
Я ничего не ответил пограничнику. Зато решил, что надо бы мне посмотреть на этих «заговорщиков». Послушать, что они говорят. Посмотреть, оценить, кто заводилы этого «заговора». А потом взять дело в свои руки. Направить недовольство в правильное русло.
А знаешь, я, пожалуй, приду, улыбнулся я.
Матузный с удивлением переглянулся с Умурзаковым. Лицо последнего выражало нерешительность.
Давай, кивнул Матузный. Все рады будут тебя в сушилке видеть.
Ну решился Уткин, ну тогда я тоже приду.
О! Давай, Вася, Матузный хлопнул по плечу Уткина, чем больше народу, тем лучше!
Мы двинулись дальше. До заставы оставалось метров сто, когда мы услышали далёкий рёв танкового двигателя и скрежет траков. Чем выше мы поднимались по тропе к заставе, тем громче был и рокот двигателя.
Танкисты разъездились? мрачно спросил Матузный. Сидели в окопах да на мосту не отсвечивали А сейчас вдруг давай кататься туда-сюда? Странно это.
Поднявшись на пригорок, мы увидели, что по гравийке, разминая её тяжёлыми траками, двигался Т-62 тот самый, что долго стоял на правом фланге, прикрывая переправу через Пяндж.
Танк медленно, словно огромный бронированный жук, полз по дороге. Из люка на полкорпуса торчал командир танка старший сержант Фролов.
Я выступил вперёд, оторвался от пограничников и бегом направился к танку. Стал махать Фролову.
Тот, заметив меня, глянул вниз, в люк, что-то проговорил.
Грохочущий и рокочущий, как железный монстр, танк замер на месте.
Здорово! крикнул я, помахав ему рукой, куда путь держите
Здорово, Сашка! перекрикивая шум танкового двигателя, заорал Фролов. Потом, видимо, не расслышав меня, добавил: Чего?
Едешь куда, говорю!
А! Так всё! К заставе! Командир взвода приказал! Сказал танки стягивать к Шамабаду! Послезавтра все! Уходим! Снимают усиление-то!
Глава 7
Я не ответил ему сразу.
Мы шли по темному коридору заставы. Завернув, стали спускаться по лестнице вниз, в подвал, где располагалась сушилка.
Тем же вечером, после боевого расчета, мы с Уткиным направились на «сходку», куда приглашал нас Матузный.
Признаюсь, мне было интересно. Интересно,
кто же именно из пограничников решил устроить это тайное собрание.
Я подозревал, что Лазарев намеренно разрешил пограничникам собраться в укромном месте и строить определенные планы. Не нужно семи пядей во лбу, чтобы разыскать и разогнать бойцов, устроивших в сушилке свою «партизанскую» штаб-квартиру.