Это наша гордость, улыбнулся Степаныч. Двадцать метров высотой. Без неё тут бы и воды не было. А вокруг неё раньше парк был, сейчас только саженцы растут.
А аэродром где? спросил я, хотя прекрасно знал ответ.
В Бекетовке, ответил Степаныч. А первый аэродром за Мамаевым курганом был.
А что это там написано на плацу? спросил я, чтобы поддержать разговор.
«Отличник учёбы гордость училища!» процитировал Степаныч и повернул к КПП.
Минут через пять мы уже были на месте. Грузовик Степаныча замедлил ход у бетонного ограждения с колючей проволокой. Над въездом красовалась вывеска: «Качинское ВВАУЛ. КПП-1». Слева располагалась будка часового, справа шлагбаум, за ним виднелся плац с надписью, упирающийся в серое здание штаба с треснувшей лепниной. Часовой в шинели и ушанке, с автоматом на груди, резко поднял руку:
Стой! Проверка!
Степаныч выключил двигатель, кивнул мне:
Бывай, курсант. Тебя ждут.
Я выпрыгнул из кабины, подошёл к часовому. Лицо у него было обветренное и жёсткое и оно не выражало ни интереса, ни усталости. Из-за спины часового донёсся лязг затвора второй часовой на вышке наблюдал за периметром.
Курсант Громов. Прибыл по особому распоряжению, протянул я документы.
Часовой взял их в руки, не сводя с меня. Ветер шевелил уголки страниц, заставляя его прижать бумаги к груди.
Жди, бросил он и скрылся в будке.
Через минуту из здания КПП вышел дежурный старший сержант в гимнастёрке с нашивкой «Дежурный по части». Он пробежался глазами по приказу о зачислении, потом окинул меня оценивающим взглядом:
Особый, значит Ткнул пальцем в штамп на пропуске. Штаб полка нужен. Через плац прямо, потом налево к главному учебному корпусу. Там увидишь. Только не сворачивай там учебный полигон.
Я кивнул, забирая документы. На стене КПП я разглядел щит с правилами несения караульной службы и графиком проверок всё как в уставе.
Насмотришься ещё, беззлобно усмехнулся дежурный.
Часовой на вышке продолжал наблюдать за периметром, его автомат был направлен в нашу сторону. Дежурный по КПП посмотрел на мой чемодан:
Что в чемодане? спросил он.
Личные вещи, ответил я, открывая чемодан.
Дежурный бегло осмотрел содержимое, проверяя, нет ли запрещённых предметов. Удовлетворившись осмотром, он кивнул:
Проходи.
Часовой у шлагбаума опустил оружие, дежурный по КПП махнул рукой и, поворачиваясь к грузовику, прокричал:
Эй, Степаныч! Разгружайся у склада, вход слева!
Степаныч махнул рукой, будто отмахиваясь от комара, и грузовик рыча двинулся в сторону складов. Я подтянул ремень чемодана и зашагал навстречу новой вехе моей жизни.
Шлагбаум медленно поднялся, и я шагнул на территорию училища. Морозный январский воздух щипал щёки, но внутри меня разливалось тёплое чувство я наконец-то оказался там, где должен быть.
Плац был пуст, только вдалеке виднелись фигуры дежурных по ротам, проверяющих наряды. Казармы возвышались по обе стороны плаца, их окна блестели в лучах утреннего солнца.
Пока я шёл, вспоминал, что знал об этом месте. Из архивных записей и из рассказов выпускников, я знал, что территория училища была тщательно спланирована. Учебно-тренировочный комплекс был построен в 1953 году, когда училище перебазировали из Мичуринска. Главный учебный корпус представлял собой величественное трёхэтажное здание в сталинском стиле с высокими потолками и колоннадой у входа. На его фронтоне красовалась дата постройки, а на колоннах алели красные звёзды.
Казармы были двухэтажными, с просторными помещениями для курсантов. Их вид сильно отличался
от архитектуры учебного корпуса. А вот нужный мне штаб полка располагался в отдельном здании с ребристой аркой напротив учебного корпуса.
А ещё я знал, что территория училища была разделена на две части: жилой район с несколькими многоквартирными домами и обширную территорию аэродрома с военным городком. Нужно будет погулять и всё рассмотреть как следует.
На плацу показались несколько курсантов в новенькой форме, марширующие строем под окрики дежурного. Их сапоги звонко чеканили шаг по асфальту, создавая характерный ритм, который, как я знал, станет моим постоянным спутником на ближайшие годы.
Дойдя до штаба, я вошёл внутрь, где меня встретил дежурный ефрейтор, который и провёл меня к кабинету с табличкой на дверях: «Начальник 2-го курса. Майор Ермолов С. Е.».
Дежурный щёлкнул каблуками перед дверью кабинета и чётко проговорил:
Товарищ майор, курсант Громов Сергей Васильевич прибыл по особому распоряжению!
За столом сидел майор Ермолов и изучал содержимое какой-то папки. На стене за его спиной висела схема МиГ-21 с пометками красным карандашом.
Войдите разрешил он.
Я шагнул в кабинет, приняв стойку «смирно». Как оказалось, майор изучал моё дело. Он медленно переворачивал страницы, время от времени задерживаясь на каких-то отдельных строках.
Наконец, его палец остановился и майор зачитал: «Зачислен особым указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.11.1964».
Громов Он произнёс фамилию так, будто пробовал на вкус. Седьмое ноября. Посадка Як-18 с отказавшим двигателем, он посмотрел на меня, взгляд стал острее. Наслышан. Об этом трубили во всех газетах.