Это который? Бьёрн, что-ли?
Он самый, Хохотнул Генрих. Все эти Одины, Торы. Смех, да и только!
Вот так новость! Так в Швеции же вроде католики, разве нет? Майер многозначительно покачал головой.
Так-то оно вроде и так. Вот только не все веру праведную принимать готовы.
Для них и наша вера не праведная. Заметил я в ответ.
И то верно. Легко согласился Майер. Кстати, расскажи ты тоже.
Про что это? Не понял я. Генрих бросил на меня вдохновлённый взгляд.
Про князя-зверобоя! Майер от вдохновения даже привстал на стременах. Сколько не вспоминал я, никак не вспомнил, чтобы читал о таком.
Ну А что тебе рассказать? Попытался уйти я от ответа.
Когда он правил? С готовностью спросил меня мой друг. Вот и что ему ответить? Ведь для меня Иосиф Виссарионович, вроде как и восемьдесят лет назад жил, а для Генриха все четыреста, но уже вперёд. Хотя, здесь его уже, пожалуй, может и не быть.
Чуть меньше века назад, Уклончиво ответил я. Генрих мечтательно посмотрел вдаль. Да-а, похоже, зацепила его история об отце народов. Я решил разом снять все вопросы, рассказав Майеру как можно больше об известнейшем диктаторе в истории России моего времени. Его правление кто-то считает неправильным и губительным, а кто-то напротив восхваляет его. При нём моя страна, понеся большие потери, победила в величайшей войне в известной нам истории.
А сколько вы потеряли народу? Поставил меня в тупик своим вопросом Генрих.
Э-э, Ну не скажешь же ему, что это число, даже неизвестное многим людям этого времени в силу большого количества нулей на конце, приближается к двадцати семи миллионам. По непроверенным данным, порядка двухсот семидесяти тысяч человек. Я решил убрать два лишних нуля, дабы мой ближний друг не схватил инфаркт в свои двадцать два года.
Сколько?! Всё же удивился он.
Это число, Поспешил я уточнить, Включает и жертвы среди простых людей. Враг вёл войну на истребление, не жалея никого. Ещё с минуту мы ехали в мертвящей тишине, в такт прерываемой глухим стуком копыт.
Я очень надеюсь, Наконец заговорил Генрих, Что Европа никогда не узнает вашей земли. Эх, знал бы ты, как далеко она находится!
Я тоже, друг мой. Я тоже.
Генрих, после столь желанного разговора, предпочёл продолжить путь в составе основной колонны. Я не стал его останавливать. А то назадаёт ещё вопросов, а мне потом объясняй ему, к примеру, идеи продвинутого социализма. И ведь заинтересуется, чертяка! Продвинутый!
Порой переходя на галоп, мы, меняя лошадей каждую версту, уверенно продвигались вперёд. Тело попривыкло к нещадной тряске на лошадиной спине и уже не доставляло таких неудобств, как в первые дни похода.
Вскоре наша кавалькада подошла к густой чаще, которую пробивала, деля на две половины, такая же дорога. Пора бы уже и возвращаться. Я отдал команду и мы, свернув с дороги направо, двинулись вдоль густого леса по относительно ровной земле. Я планировал пройти так ещё пол версты, после чего снова свернуть направо и, сделав крутой крюк, снова выйти к дороге. Однако не прошли мы и сотни метров, как началось что-то странное.
Когда мы после очередного рывка перевели лошадей на лёгкий
бег, давая тем возможность восстановиться, мой конь вдруг задёргал ушами и стал увиливать в сторону от леса. Через мгновение и остальные скакуны последовали его примеру. Они раздражённо фыркали и дёргались, не поддаваясь усилиям всадников.
Стоять! Негромко, но так, чтобы все услышали, скомандовал я. Встретив сопротивление в виде натянутых поводьев, жеребец непокорно фыркнул, но всё же затоптался на месте. Подобного результата добились и остальные.
Я вглядывался в лесную чащу, но толком ничего не видел. Вдруг, кусты прямо напротив нас зашевелились.
Арбалеты готовь! Всё также негромко отдал я команду. Эй, кто там средь бела дня по бурелому бродит? Уже как можно громче крикнул я. Не знаю, люди это или зверь, но в любом случае от моего вопроса хуже не будет. Кусты стали заламываться всё ближе к выходу из леса. Похоже, это всё-таки не люди. Ну или люди, но чертовски безрассудные. Тем временем отряд уже зарядил самострелы.
Цельсь! как можно громче крикнул я. Каждый из бойцов прильнул плечом к ложу арбалета. Вдруг кусты перед нами раздвинулись и из чащи вывалилась здоровенная голова с чёрными бусинами глаз и треугольным носом. «Медведь» Пронеслось у меня в голове, будто молотом ударили по наковальне. «Почти шестьдесят «кэмэ» в час, мах лапой, как два хука от Тайсона в лучшие годы.» Мгновенно вспомнил я интереснейшие ттх этого короля зверей умеренного климата. Против такой громады только с крупным калибром, или если копьём через глаз и сразу в череп. С другой стороны, может быть, я зря переживаю? Нас ведь тут шестнадцать человек! Неужели не справимся?
Увидев потенциальную опасность, лошади стали переживать ещё больше, подскакивая на месте и норовя скинуть своих ездоков и тут же умчаться куда-то далеко от опасного хищника. Некоторые особо пугливые даже встали на дыбы, однако, все бойцы стойко сидели в сёдлах, опираясь на стремена и одной рукой держась за поводья. Медведь стал медленно двигаться в нашу сторону. Косолапый явно чувствовал себя хозяином положения.