первом пункте этого приказа он потребовал от начальника «Главспецмаша НКСМ» Горегляда и директора завода Максарева:
«Обеспечить безусловное выполнение утвержденного плана по выпуску танков «Т-34» на 1941 г. и в частности января месяца».
Согласно проекту постановления Комитета обороны при СНК СССР, в текущем 1941-м году, Харьковский завод должен был изготовить и сдать заказчику тысячу шестьсот средних танков и, причем сто из них уже в этом месяце - в январе.
Ну и наконец, в январе 1941-го года Главное управление пропаганды РККА разродилось «Директивой 259», называющейся «О состоянии военной пропаганды среди местного населения». В этом документе была подробно проанализирована взаимосвязь между культурой и искусством страны и её обороноспособностью и, ставился ребром вопрос об увеличении производства художественных фильмов, книг, живописных полотен - воспитывающих подрастающее поколение в духе готовности к защите Родины.
***
В общем, всё шло своим историческим чередом, видимо по каким-то своим «законам мироздания» - про которые нам знать не только не обязательно, но и даже опасно
Как вдруг в понедельник 20 января 1941-го - в день когда Муссолини дал согласие на ввод немецких войск в Италию, а в Восточном портике Капитолия состоялась третья инаугурация Франклина Делано Рузвельта - весь «землешарный» мир потрясла сенсация.
В результате природной катаклизмы, в столице большевицкой России, погибла практически вся верхушка Всесоюзной коммунистической партии ВКП(б) - единственной правящей партии страны.
Как это произошло вопрос десятый
Мировые элиты задавали себе и своим ставленникам у власти вопрос:
Чем это событие грозит и к чему оно приведёт?
Премьер-министра Великобритании вытащили прямо из «МИ-6», где он устраивал грандиознейший разнос старейшей разведке мира - проморгавшей такое событие и, поставили «в позу» пред Палатой общин - где сэр Уинстон Черчилль только и смог ответить на вышеприведённый вопрос, одной из своих знаменитых цитат:
- Заглядывать слишком далеко вперед слишком недальновидно, достопочтимые сэры.
Помолчав, он добавил фразу - ставшей позже тоже крылатой:
- Мне проще делать новости, чем рассказывать вам о них.
А придя домой, первым делом он привычно перелаялся со своей Клементиной обозвавшей его «пьяницей» и, затем - налившись коньячком под самую «пробку», окутанный дымом выкуриваемых одна за другой гаванских сигар очень долго размышлял, что это было и к чему оно
Но так и не пришёл к хоть какому-нибудь выводу, несколько переиначив уже сказанное им 1 октября 1939 по радио «ВВС»:
- Конечно, я понимаю: Россия - это «головоломка, завернутая в тайну, завернутую в загадку» Но это уже слишком!
Втайне обиженный тем, что внимание мировой прессы было приковано к утонувшему у стен Кремля Мавзолею с мумией Ленина - а не к Восточному портику Капитолия, где происходила его третья инаугурации, Франклин Делано Рузвельт заявил на пресс-конференции по поводу происходящего в далёкой России и, возможных перемен в её политике и отношениях двух стран:
- Как показывает происходящее в мире, перемены - это реальность сегодняшнего дня.
Искусством политика - сказать всё, не сказав ничего президент Америки владел должным образом. На вопрос: не будет ли отменено «моральное эмбарго» - объявленное Советскому Союзу после прошлогодней «Зимней войны», он отделался довольно туманной фразой - хотя и вызвавшей смех в зале:
- Иметь столь мало инфляции для принятия решения - всё равно, что быть немного беременной.
Дома же он терпеливо выслушивал бесконечно-надоедливые советы Элеоноры:
- Делай то, что велит тебе сердце, потому что как бы ты не поступил, тебя все равно будут критиковать и, конечном счете - проклянут либо за то, что ты сделал, либо за то, что ты не сделал.
И с досадой думал, что в этот раз поступить наоборот «совету женщины» - у него не получится.
Ибо та предусмотрела буквально всё!
Подумав, он позвонил своему другу Джозефу Эдварду Дэвису3, доверенному лицу и одновременно лучшему специалисту по России, которого знал.
После непродолжительной болтовни «не о чём», Рузвельт тоном - не допускающим возражений, заявил:
- Собирайся в Москву, Джозеф.
Ближе всех к истине разумеется, был Адольф Гитлер как известно обладающий феноменальной интуицией, или в простонародье «чуйкой». Последняя начала свербить у Алозовича в «известном
месте» ещё с двенадцатого числа, но он связывал это с переговорами с Муссолини который знатно залюбил ему мозги своими балканскими да африканскими заморочками.
Когда же после прилёта в Берлин ему сообщили эту потрясающую новость, он воскликнул:
- Восхищаюсь этим азиатом!
Но позже, задумчиво вертя против часовой стрелки огромный глобус в Рейхсканцелярии, проговорил:
- Прежде, после начала «Барбароссы» у Сталина было бы две возможности: либо его убьют собственные люди - либо он попытается заключить с нами мир, чтоб с нашей помощью спасти то, что ещё можно спасти. Тогда можно было бы повернуть агрессию этого дикого Чингисхана против англичан через Персию и, таким образом хоть как-то, но сосуществовать с остатками Россией. Но он убил своих людей ещё до начала нашего наступления Что это значит?