Еще из подобных мер массовые баны, то есть запреты комментировать записи в своем журнале. Прославились они в первую очередь благодаря Сергею Mithgol Соколову, забанившему более тысячи читателей «тысячника» Арсения Apazhe Федорова. Но это было только начало: Мицгол продолжил в том же духе и скоро не то достиг лимита на забаненных, не то вот-вот к нему подберется[Я бы спросил у него лично да не могу: он и меня забанил]. И это вполне объяснимо с точки зрения репутаций: кластеризация и баны это иррациональная попытка не увеличить положительную оценку своей деятельности в сети, а, наоборот, уменьшить отрицательную, в первом случае ненамеренная.
Еще можно разрешить комментировать записи в своем дневнике только «друзьям» или же сделать их видимыми только для «друзей». И наконец, есть еще такой способ поднятия статуса, как пиар[От английского «public relations» «связи с общественностью»], помещение в своем ЖЖ ссылки на запись в чужом блоге.
Сохранению и преумножению репутаций весьма способствует и структура русской части ЖЖ, которая принципиально отличается от англоязычной: в ней есть «центры кластеризации», то есть популярные пользователи (рекомендую цикл статей, посвященных визуализации связей в ЖЖ: [2, 3, 4, 5]). Такие «центры» служат своеобразными образующими узлами Сети, обеспечивая ретрансляцию гиперссылок для большого количества других пользователей.
Кроме того, русская часть ЖЖ очень устойчива к исчезновению отдельных звеньев, и избыточная информация от одного пользователя до другого может идти разными путями. В основном это объясняется сравнительно большим числом «друзей» у каждого отдельно взятого пользователя и приводит к тому, что 80% пользователей разделяет расстояние в три-четыре звена, а пяти «скачков» достаточно для покрытия более чем 90%. Поэтому цитата из какого-нибудь сообщения, передаваемая по цепочке с помощью указания копирайтов, с большей вероятностью будет содержать ссылку на исходное сообщение, пройдя несколько «скачков». А цитату, помещенную в блог «тысячника», скорее всего увидят на порядки больше людей, что, разумеется, благотворно скажется на репутации ее автора.
В российских условиях, когда народ в массовом порядке двинулся в «Живой журнал», возник еще один интересный эффект: каждому блоггеру стало можно сопоставить конкретную идентификационную запись. Возник эффект той самой виртуальной личности. Конечно, таких личностей может быть много, но, как мы увидим ниже, это не типично.
Транслировать репутацию между сайтами позволяет технология OpenID. Это распределенная система аутентификации пользователей, при которой никакая приватная информация по Сети не передается, а для установления личности используется один-единственный сайт. Пользователь, зайдя под своим логином и паролем на «родной» сайт, получает возможность комментировать записи в блогах, поддерживающих эту технологию. И не только в блогах можно оставлять комментарии и на обычных сайтах (правда, мне известен только один такой «Грани» ). Плагин для аутентификации с помощью OpenID существует и для одного из самых популярных блоговых движков WordPress.
Затем слово взял Брюс Шнайер (Bruce Schneier), эксперт в области криптографии и защиты информации. Как и следовало ожидать, его позиция диаметрально противоположна. «Я даже не знаю, с чего начать Анонимность существенно необходима для свободных выборов для демократии и, я думаю, для самой свободы», писал он в своем блоге во время подготовки ответной заметки в Wired. «Проблема не в анонимности, а в подотчетности (accountability)» это уже из самой статьи, вышедшей под заголовком «Анонимность не убьет Интернет»
Оба автора для иллюстрации своих подходов выбрали аукцион eBay Келли говорит, что сайту пришлось стать «псевдоанонимным», чтобы не умереть от недостатка доверия: несмотря на то что участники сделок знают друг друга только по псевдонимам, администрации проекта доступны и их личные данные, а это оставляет (по крайней мере, теоретическую) возможность достучаться до реального человека. Шнайер возражает, что концепция псевдоанонимности хороша лишь до тех пор, пока в игру не вступают слишком сильные игроки государство, полиция, спецслужбы или мощные корпорации. В то же время успешность eBay основана не столько на ней, сколько на системе отзывов (фидбеков), обмен которыми сопровождает каждую сделку. Именно отзывы создают необходимый кредит доверия и позволяют оценить репутацию каждого участника и принять решение о заключении сделки (см. также статью Don_Pedalisа в «КТ» #605).
Другой пример Википедия, которую в то время трясло как в лихорадке из-за нескольких «дезинформационных» скандалов, подмочивших репутацию самой свободной энциклопедии. Келли возложил ответственность за подобные проколы на доступность правок для незарегистрированных участников, Шнайер на отсутствие человека, отвечающего за точность фактов, изложенных в статье.
В контексте материала «Игры репутаций» трудно не согласиться с доводами Шнайера. В сообществе, основанном на «раздаче даров», вряд ли кто-то захочет долго оставаться анонимным в прямом смысле этого слова (совершать какие-то действия, никак себя не обозначая), поскольку это не приносит никакой «прибыли» и не влияет на репутацию. Напротив, развитие технологий, подобных OpenID, или применение цифровой подписи (которое почему-то все никак не станет массовым) позволяет «подписывать» буквально каждый шаг своей виртуальной жизни. Вместе с поисковыми системами это создает основу для появления механизма той самой accountability, «подотчетности», ответственности виртуала за свои действия, что позволяет решить проблемы, о которых говорит Келли (см. также статью Михаила Ваннаха «Роман воспитания» в «КТ» #627).