Не знаю, как долго сижу под землей, но ждать непонятно чего, не имея к дальнейшим действиям никаких подсказок, просто не могу. Если от меня действительно требовалась только кровь я ее отдал. Если же сон не имеет к Келиссу никакого отношения и кто-то просто воспользовался моей импульсивностью, я обязательно с этим разберусь. В то, что приснившееся лишь плод моего воображения, просто не верю. Не может быть столько совпадений на ровном месте.
Возвращаюсь в пещеру с шаром,
на всякий случай пробую дотронуться до него рукой, но он так же свободно пропускает мои пальцы сквозь себя, как и до того «щупальца». Я не чувствую ни малейшего прикосновения к коже. И никаких следов на ней тоже не остается.
Надеюсь, это было не зря, старый друг, оставляю в пещере почти все свое снаряжение, с собой забираю лишь запасной фонарь. А еще оставляю заколку с плаща знак моего статуса. Уж кто-кто, а Келисс знает ее, как никто.
Поднимаюсь и ухожу. Надо будет выслать сюда людей, чтобы посматривали не случится ли чего странного. И я полностью отдаю себе отчет, что поступил, по меньшей мере, глупо. Но иначе просто не мог.
Глава третья: Дэми
И даже вторжение иноземной армии не изменило многовековые традиции. Больше того со времени оккупации традиции для северян стали еще более важными, еще более ценными. Когда стоишь на пороге, за которым можешь потерять свою свободу, свою индивидуальность и историю о многом начинаешь задумываться иначе, многое начинаешь ценить сильнее.
Помню в детстве многие древние традиции и ритуалы казались мне глупыми и надуманными. Зачем играть свадьбы осенью, когда портится погода, если можно сыграть летом под солнцем и в зеленой листве? Лишь со временем поняла только осень покажет, насколько подготовился мужчина, чтобы взять в свой дом женщину и обеспечить ее всем необходимым, не позволить ей голодать или замерзнуть в дырявом доме.
Сейчас я трепетно держусь за традиции моего народа.
Стараюсь держаться.
Сегодня ударили первые сильные морозы. Весь внутренний двор замка, еще вчера залитый водой, заледенел и превратился в один сплошной каток. Пришлось забрасывать лед землей, иначе не избежать калечных и увечных. Зато уж кому такое изменение погоды пришлось по-настоящему по душе так это Келу, нашему с Тьёрдом сыну. Сорванец настолько быстро освоился с непривычными условиями, что чуть не сразу после завтрака, с криками и самыми воинственными завываниями, окруженный неизменной парой лохматых волкодавов, понесся на улицу, где вытребовал себе в единоличное пользование просторный угол, в котором устроил себе каток, раскатав и без того скользкий лед до зеркального состояния. Когда же во второй половине дня наш плотник одарил Кела специально для него смастеренными санками, счастью сына и вовсе не было предела.
Сейчас, сидя в каменном зале, не могу не улыбаться, глядя на него, обессиленно растянувшегося перед огнем. И верные волкодавы рядом. Ему всего полгода и мне, признаться, немного тревожно, потому что слишком быстро он растет. Мне так хочется задержать это время, растянуть его, чтобы насладиться отпущенным мне временем материнства, когда я могу заботиться о нем, когда нужна ему. Потому что он уже сейчас в своем развитие догнал, а где-то и перегнал, пятилетних детей.
Мне хочется остановить время.
Хочется рассказать ему все легенды и все сказки, которые знаю, хочется, чтобы он сейчас, именно сейчас услышал мои самые любимые северные песни и сказания, чтобы он гордился той землей, на которой родился, чтобы она стала для него родной. Стала для него домом.
Я очень боюсь не успеть что-то ему сказать, чему-то научить.
Поток неспешных мыслей обрывает стук в большие входные двери, вслед за которыми одна из створок отворяется и на пороге появляется капитан замковой охраны. Он из людей Тьёрда и я довольно хорошо его знаю: суровый халларн с кривым шрамом через все лицо, который он получил при обороне моего замка. Его внезапное вторжение очень плохой признак, так как по мелочам меня либо не беспокоят, либо посылают гонцом одного из замковых служек.
Поворачиваюсь к гостю, краем глаза отмечая, что шум разбудил Кела сын сонно жмурится, пытаясь понять, что происходит. Волкодавы вокруг него уже стоят на лапах не рычат, но явно готовы вступиться за своего маленького хозяина, если это потребуется.
Госпожа! голос халларна сбивается тяжелым дыханием он быстро бежал. У ворот человек. Он просит пустить его в замок.
В столь поздний
час да по такой погоде?
Что за человек?
Он назвался Келиссом, заклинателем Костей.
Назвался? меня чуть ли не силой выдирает из кресла.
С того дня, когда Тьёрд летал на место гибели заклинателя, прошло больше двух недель. Я и думать забыла о том кошмаре своего мужа, а когда он вернулся, то выглядел скорее озадаченным вроде бы действительно должен был слетать, а по итогу ничего не узнал и толком не сделал.
Неужели?!
Тогда почему капитан так напряжен?
Что-то не так? спрашиваю, ожидая в ответ любую беду.
Я не узнаю его, госпожа. Поверьте, господина Келисса в лицо видел много раз, и уж Могу я просить вас подняться на стену и самолично решить пускать его в замок или нет.