Вам лучше услышать из первых уст, господин, он явно делает над собой усилие, чтобы первым обратиться к своему новому ярлу, госпожа.
Магннус едва заметно пожимает плечами. Он вообще редко высказывается в открытую, предпочитая оставаться в тени, если так можно сказать. Ну, то есть для северян вокруг создается видимость, что власть все еще в моих руках. Намеренно так поступает муж или нет, я не знаю.
Однозначно можно сказать одно: рядом с ним я говорю гораздо больше, чем говорила рядом с Заклинателем костей.
Бурк идет к закрытым дверям, полуоткрывает их и кого-то подзывает. Вскоре перед нами стоит щуплый парнишка лет двенадцати. Он сутулится и вообще выглядит весьма испуганным.
Говори все, что рассказал мне, подталкивает его в спину Бурк.
Тень я видел какую-то. И даже не тень, а тварь. Лазила в ночи возле свинарнике нашего. В западной части Гавани. Я, значит, по нужде до ветру вышел вижу, трется кто-то у жердины. Думал, кто-то перепил. Кликнул его. А он оно, значит, как вздрогнет, встрепенется, и давай бежать. От забора одни щепки остались,
Это все? не понимаю я.
Как есть все, госпожа.
Ну, собака чья-то забрела? Или волк.
На человека оно похоже, госпожа, как есть на человека.
Это еще не все, говорит Бурк. Есть еще двое.
Бывает, в студеную долгую зиму изголодавшиеся волки подходят к человеческому жилью.
Об этом все знают. Бывает, даже медведь какой проснется и давай метаться по лесу, да к иной деревне выйдет. Оставлять такое без внимания нельзя, но и таинственность разводить тоже причины нет.
В зале появляется молодая женщина с явственно просматриваемым нарождающимся животом, а вслед за ней семенит старуха, сухая, как ветка, но вполне себе еще в силах.
Матушка, помогает дойти старухе Бурк, расскажи, что видела вчера.
Старуха подслеповато щурится, посильнее запахивается в видавшую виды шкуру.
Глазища видела красные, точно головешки. А больше ничего акромя подавленных курей. Курва какая-то всех наседок моих подавила. Сидела там, затаившись. А как я пришла так прыг под потолок, сквозь крышу такова и была. Дыра там по сей час.
Мне кажется, что муж рядом неожиданно встрепенулся. Смотрю на него и вижу, как на идеальном лице проступает несколько морщинок в области между бровями.
Но пока все равно молчит.
На меня прямо выскочил, говорит беременная девушка. Домой я возвращалась, ужо почти к дверям подошла, а в стороне шум какой-тою. Я глядь. Стоит кто-то. Будто мужик голый. Тощий. И руки ко мне тянет. Я как завизжу. Так мужик испужался и деру давай. Но вот глаза алые тоже приметила. Как будто насквозь прожигают, до самого до сердца достают. Всю ночь не спала нынче. За
маленького боюсь, как бы чего не случилось, она кладет руки на живот и начинает легонько поглаживать.
Это все, говорит в заключении Бурк. Если все трое не сговорились, то не одержимый ли к нам забрел?
Снова смотрю на мужа и снова тот молчит.
Нужно проверить Гавань, говорю, пока не очень понимая, с какой проблемой мы столкнулись. Не похоже существо из описания на одержимого. Да и не испугался бы он крика безоружного человека. Не испугался бы даже вооруженного.
О том, что рассказали здесь сейчас, никому ни слова. Это понятно? Слухов нам только не хватало.
Да, госпожа, конечно кивают опрашиваемые.
Все свободны, говорит тихо муж и это чуть ли не впервые, когда он подает голос на подобном собрании.
Его мало интересуют наши внутренние проблемы и дрязги, ему все равно до конфликтов между родами и отдельными ярлами. Все его решения касаются Лесной Гавани в целом. И принимаются и озвучиваются они за пределами чужих ушей. В том числе, зачастую, за пределами моих ушей.
Ты знаешь, о ком они говорили? спрашивает лорд Магннус, когда остаемся наедине в целом зале.
Нет. Но предполагаю, что не об одержимом. Или я недостаточно о них знаю.
Об одержимых никто достаточно не знает, усмехается муж. Возможно, кроме служителей Трехглавого, но, если они кому и открылись в своих знаниях, так это Имперским дознавателям.
Он замолкает и снова погружается в раздумья, а мне остается лишь ждать, когда за чередой мыслей настанет время новых слов.
В лесах, вокруг Лесной Гавани, одержимые были. Не так скученно, как возле Красного шипа, но достаточно, чтобы вырезать целые деревни. С ними боролись на протяжении всего лета, но отдельные особи так и остались бродить по самым дальним чащобам. Питались они всякой падалью, а охотиться по-настоящему уже не могли, потому эти остатки посчитали несущественными. Грядущую зиму они все равно не переживут.
Никакой новой информации я о них не слышал, снова начинает говорить муж. Значит, ее нет.
Но тебя что-то беспокоит? рискую предположить я.
Ничего определенного. Или кто-то веселится, под праздник решив нарядиться в нечто, пугающее людей. Либо
Либо? подталкиваю его продолжать.
Либо возвращение Кел'исса и эти россказни звенья одной цепи. Не хочу впустую наговаривать на Заклинателя костей, но скажи мне честно, ты знаешь его лучше меня, насколько Келисс обидчив и на что он готов, чтобы вернуть свое?
Свое?! я аж вскакиваю на ноги. Я не его собственность! И я сказала ему об этом в лицо, сказала, что теперь у меня новый муж.