И эта черта тоже присуща многим северянам. Для чужих мы всегда в себе, всегда в своих мыслях, в суровых размышлениях. Дома, среди родных, эта маска слетает. И то не всегда. Мы не привыкли проявлять свои эмоции на людях. Если, конечно, это не ярость битвы.
Позволяю себе небольшую улыбку. Мне нравится видеть брата таким живым. И пусть морщины на его лице никуда не исчезли, а затаенная в глазах усталость не истаяла, мне все равно нравится эта его перемена.
Сейчас он по-настоящему живой. И если немного отвлечься, то можно подумать, что нет никаких халларнов с их стальными огнедышащими драконами, что Север живет, как и прежде.
Всем нам нужно выплеснуть свои эмоции. Кому-то в состязаниях, а кому-то простым наблюдателем.
К сожалению, в последнем испытании, где гиганты бросали на дальность большие камни, гигант Турина проиграл. Ему не хватило совсем чуть-чуть, немного удачи. Потому что практически всю игру он провел в исключительном лидерстве, но в самом начале метания неудачно подвернул кисть и уже не смог пользоваться ею в полной мере.
Эх! Турин с досадой садится обратно в кресло и тянется за застоявшейся чаркой пива. Делает единственный глоток, морщится, и отставляет чарку обратно на стол. Кажется, наши молитвы предкам были недостаточно истовыми.
Зато послушай, как люди приветствуют твоего гиганта, говорю я.
И действительно, когда тот поднимает руки, чтобы поблагодарить собравшихся, толпа отвечает ему слитным уханьем и завываниями.
Амулет Гиганта большая заслуга и огромная честь, но признание людьми многократно ценнее, продолжаю я.
Турин будто неосознанно касается пальцами собственного амулета, усмехается, искоса глядя на меня.
Я был прав, когда отказался от бремени власти в твою пользу, сестренка. Дадут предки, через год, на новой ярмарке, мы утрем нос всем этим молокососам.
Обязательно утрете, нисколько не сомневаюсь я. У твоего гиганта столько сил, что хватит ни на одни год. Только будьте осторожны. Все.
Осторожность? лыбится во всю бородатую физиономию. В своем ли ты уме, сестра? Неужто на Большом перу пред ликом всех своих предков мы будем блеять, что убоялись лишний раз сходить в лес или к берегу лесной речушки.
Не острословь, братец, хмурюсь на его слова. Ты знаешь, о чем я. Смерть от старости в теплой постели вовсе не то, к чему я тебя призываю.
Шучу, прости, миролюбиво поднимает руки Турин. Поверь, ни я, никто из моих людей к предкам на пир не торопится. Всему свое время. И наше уж точно еще не пришло.
Хорошо. Ты слишком дорог для меня. И мне нужна твоя помощь. Еще долго будет нужна.
Кажется, он хочет что-то сказать в ответ, но отграничивается лишь легким кивком, а потом у меня уже нет времени продолжить беседу, потому что течение праздника требует наградить победителя первого дня игр Гигантов. И я с огромным удовольствием это делаю, водружая на шею могучего воина амулет из лазурного горного хрусталя.
Глава девятнадцатая: Хёдд
Несмотря на праздник, текущие дела никто не отменял. Больше того, с многочисленными гостями определённых докладов становится только больше.
И это ожидаемо. Потому что горячительные напитки и суровый непреклонный нрав в обязательном
порядке толкают людей к выяснению отношений. Это было всегда и будет тоже всегда. Единственное, чего категорически не хотелось бы, чтобы люди хватались за оружие. Но никакие запреты и никакая кара не способны на корню изничтожить подобные выходки.
Даже на моей памяти случались настолько серьезные конфликты, когда за отдельного драчуна целиком становился весь клан. И тоже самое с другой стороны. И бывало, дело доходило даже до серьезной крови.
К счастью, пока что у нас все хорошо: мелкие конфликты были, но их быстро гасили. Так же одного торговца медом уличили в том, что тот баловал свой товар, выдавая смесь из старого и нового меда за чистый новый. А еще поймали двоих карманников. И что тут самое неприятное оба жители Лесной Гавани. Эти до конца праздника просидят в леднике, а уж после решим, что с ними делать. Самое распространенное наказание на подобный проступок изгнание. Но последнее время, после прихода халларнов, за любое нарушение существует лишь одно наказание: безвылазная работа в рудниках синалума. Разумеется, исключение покушение на убийство любого из халларнов. Подобное захватчиками карается неизменно смертью.
Что-то еще? спрашиваю Бурка сотника, что отвечает за сохранность порядка на празднике.
Почтенный воин, в чьей густой бороде уже прорезались серебряные нити, хмурится и жует губами.
Что-то еще случилось? немного подаюсь вперед и перевожу взгляд на сидящего рядом мужа. Разумеется, в его присутствии в Лесной Гавани все отчеты я выслушиваю вместе с ним. Ибо можно сколь угодно бить себя кулаком в грудь и кичиться послаблениями Императора Эра, а в реальности вся полнота власти в моих землях принадлежит именно захватчикам, чьим представителем является лорд Магннус. Говори, как есть. Снова смотрю на Бурка.
Это проверенный опытный воин, который не станет мямлить по мелочам. Если в чем-то сомневается, значит, на то есть причины.