Надеюсь, что нет.
Нужно не надеяться, а быть уверенным, тогда все получится У вас все получится.
Колибри поворачивается к мужчине.
Дорогой, все происходит так, как нам напророчили. Снова поворачивается ко мне. Смотрит пристально в глаза. Я не отвожу глаза. Чувствую дрожь в руках и ногах. Я тоже устал. Путь был долгим и трудным. Замечаю на лице матери легкую улыбку.
Пройдемте в дом, приглашает она нас и ступает первая.
Мужчина молча наблюдает
за нами. Я обращаю внимание на крепкую фигуру и сильные руки, сложенные на груди крест накрест. Мы останавливаемся рядом с ним. Иду следом за Колибри в дом.
Колибри, обращается он к матери Киви. Я буду вас ждать в кабинете.
Он уходит в дом. Я успеваю заглянуть в его глаза. С виду еще молод и подтянут, а в глазах вековая мудрость. Виски слегка в серебре.
Сколько же тебе лет? задаю себе мысленно вопрос. Но вряд ли мне ответят так сразу.
Не хочешь получить нежелательный ответ, не задавай неуместный вопрос.
Я так и не понял, к какой расе он принадлежит. Но он не человек, это я знаю точно.
Я шагаю следом за Колибри в дом. Она впереди меня, мы идем недолго. Наши комнаты в правом крыле, целых четыре с ванной. Успеваю мельком рассмотреть дворец, пока несу Киви.
Удобство и роскошь.
Посреди комнаты огромная кровать. Кладу Киви на подушки. Их много, разного размера и расцветок. Тут же рядом с постелью возникает служанка, милая девушка в униформе. Колибри смотрит на служанку, и та кивает в ответ на молчаливый приказ.
Я сажусь на кровать. Беру руку Киви в свою. Ее сердце успокоилось. Мое сердце тоже спокойно.
Где ты Киви? Куда отправилась твоя душа погулять? Слишком долгий обморок.
Не волнуйся, с Киви все будет хорошо, за ней присмотрят в наше отсутствие. Нас ждут. Не будем заставлять ждать долго.
Не хочу оставлять Киви одну. Не хочу расставаться с ней даже на секунду. Но поднимаюсь и иду следом за Колибри.
В кабинете за письменным столом времен викторианской эпохи восседает хозяин дворца.
Он в очках. Он в очках? В толстой оправе из кости панциря редкой черепахи. Знаю точно, такие очки я видел в кабинете отца.
Я ошибся? Это обычный человек, не представитель сверх расы?
Или очки, это просто антураж?
Знак принадлежности к тайному обществу?
На темно-зеленом бархате расположились старинная чернильница с пером, рядом склянка с песком.
О боги! Я удивлялся, что отец пишет послание этому человеку доисторическим способом. Теперь не удивляюсь. Кажется, в этом кабинете их эпохи встретились.
Подхожу к столу, мне предлагают присесть на стул. в ответ на приглашение я достаю отцовское письмо из потайного кармана.
Это вам? протягиваю письмо.
Но хозяин кабинета протягивает руку не за письмом, а для приветствия.
Доминик, представляется он.
Его рука такая же крепкая в рукопожатии, как и смотрится со стороны. Я признаю, он сильный человек.
Неуловимым движением он берет конверт из моей руки.
Видимо, да, кивает он.
Конверт в его руках вспыхивает яркой зеленью. Не конверт, отцовская печать. Доминик не обращает внимания на свечение, вскрывает печать и достает лист с отцовским посланием.
Он снова просит о помощи и предлагает себя в вечное рабство, даже не прочитав письмо, говорит хозяин кабинета, обращаясь не ко мне.
Милый, будь милосердным, он же не знал, что Киви моя дочь и, что ты поможешь и так без
Колибри, конечно, я бы помог и так, какие проблемы.
Прерывает он ее мягко. Смотрит на меня и говорит:
Я когда-то помог твоему отцу исправить одну очень большую ошибку, из-за которой могли пострадать несколько человек. И потом родились вы с братом. Ну вы бы и так родились, но я ни за что не дал бы в обиду нашу девочку и не оставил бы без возмездия того, кто оскорбил ее. Твой отец вовремя признал свою ошибку и успел ее исправить, но если бы не успел Доминик замолчал, но мне была понятна его эмоция. Он вернул мне долг, когда помог и мне воссоединиться со своей истинной. Мы квиты. Но я все равно считаю себя должником. А химера была лучшей из лучших.
На стене возникает огромная панорама.
А он не потерян для земных технологий, мелькает в моей голове мысль.
Огромная арена с конструкцией в виде сцены, на которой выступает рок-группа. Звуки не слышны, только двигаются фигурки, светят прожекторы, клубится дымовая завеса. Внизу огромная толпа орет и танцует. Первые ряды тянут вверх кулаки, что-то скандируют.
Разглядываю с интересом происходящее, перевожу взгляд на Доминика.
Сегодня начался фестиваль у байкеров. Веселятся и развлекаются. Пожимает плечами.
Картинка исчезает. Вместо нее вижу другую.
Голубой байк несется на бешеной скорости по трамплину и взлетает высоко в воздух, делает двойной переворот и опускается на колеса. Этот байк очень напоминает мамин. На пару секунд включается звук. Толпа орет и скандирует. Едва слышу:
Хи-ме-ра! Хи-ме-ра!
Мама? произношу шепотом, но уже не сомневаюсь, что это она.
Ты не ошибся, это твоя мать в юности. Она одна из нас.
Кстати, дорогой, я считаю, что на фестивале
не нужно показывать этот номер, пусть он останется за стеной.
Хорошо, кивает мужчина.
Киви приходит в себя, произносит Колибри. Нам нужно поспешить.