Глава 18
Захватывает дух при виде такой красоты и мощи.
И хоть я это уже видел не единожды, но ощущения азарта и восхищения чувствую каждый раз, когда нахожусь в межмировом портале.
Вижу впереди просвет и влетаю в незнакомое пространство. Портал заканчивается. Я понимаю, что его построили специально для меня. Оглядевшись вижу, что нахожусь в ложе огромного зала.
Вокруг амфитеатром такие же ложи с представителями различных рас. Через мгновение понимаю, что меня не видят, я под иллюзией. Успокаиваюсь.
По главной трибуне узнаю помещение это главный зал заседаний Межмирового Конфликтного Совета.
Здесь работает мой отец, вернее, не именно здесь его кабинет в сотни раз меньше и находится на самом нижнем этаже здания.
Мы были с Миком здесь пару раз на экскурсии: отец показывал нам, где он работает. Мама была занята и подкинула на некоторое время нас папе. Нянек у нас не было отродясь. Родители никому не доверяли своих детей чужим людям, будь они сто раз проверены на лояльность
И вот я сижу в нижней ложе под иллюзией и смотрю это действо. Сейчас выступает мой отец. Он стоит на главной трибуне в знакомой с детства синей, цвета родной планеты, мантии. Его иллюзия висит в центре амфитеатра, а бесстрастный уверенный голос раздается отовсюду.
Я настаиваю на пересмотре некоторых всеобщих законов касающихся наших детей. Если оставить все как есть, то придется отменить право на всеобщее образование и право выбора, где учиться нашим детям, потому что это неоспоримо приведет к конфликтам между расами. Любовь чувство светлое и темное
Я смотрю во все глаза. Отцовский взгляд мажет по ложам с присутствующими демонами нижнего мира. Лицо одного из них полыхает красным. Он в гневе.
Как же тяжело отцу проводить реформы в таком окружении
И оно, это чувство, не выбирает, кого нам любить и насколько сильно. Одно дело, когда полюбят друг друга представители неподходящих по совместимости рас. Это понятно. И тут закон играет праведную роль. Но другое дело, когда совместимость есть, когда сам создатель велел соединить любящие сердца, а мы своими несовершенными законами претим его воле и мешаем влюбленным быть вместе. Я говорю это потому, что сам знаю, как это тяжело и к чему может привести. Многие из вас осведомлены о моей истории
Я знаю, о чем говорит отец. Мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. История знакомства моих родителей достойна романа и даже фильма. Это история появления на свет меня и моего брата. Отец тяжело вздыхает, под небесной мантией вздымается его грудь.
И я ничего не скрываю, мне нечего от вас таить. Я даже представить себе не могу, что могло произойти, разлучи отец меня с моей возлюбленной из-за матримониальных планов К тому же оказавшейся истинной. Поэтому я требую произвести изменения в Кодексе о заключении союзов между представителями различных рас
По залу шелестом пробегает неясный шум.
И предлагаю дополнить статью два пунктами десять и одиннадцать, и позволить представителям различных мировых рас вступать в союз без разрешения главных государственных чинов их миров.
Шум в зале усиливается. Но отец продолжает зачитывать доклад. Он держит свое слово. Он выполняет обещанное нам с Киви.
В статью шесть внести изменения по урегулированию правовых актов в спорных моментах заключения союзов между представителями разных миров в рамках правовой нравственности и морали, установленной в Конституции Мирового Космоса.
Шум становится громче. Грохочут отодвигаемые стулья. Из лож показываются недовольные лица. Их немного, но они есть. Слышатся тихие, но яростные крики. Отец же продолжает зачитывать доклад, не обращая внимания на поведение присутствующих.
В
статью восемь о защите прав семьи внести пункт о защите заключенных союзов от посягновений представителей государственной власти, гражданами которых являются представители миров, решивших узаконить отношения.
Я заметил глубокие морщины на лице отца. Эти сутки отцу дались также нелегко, как и нам. Голос же его, отшлифованный годами службы в Совете, звучит громко и убедительно.
Усилить контроль за исполнением пункта четырнадцать: жестче отслеживать случаи нарушения прав и позволить детям нарушать волю родителей и оставаться со своими избранниками и избранницами.
В зале поднимается неимоверный шум. Понятно, отец шагнул за грань дозволенного. Он пытается сдвинуть несдвигаемое. Мало кто желает менять установленные вечностью законы. Несколько лож загорается красным светом, выражая несогласие с предложениями отца. Но что меня радует, большинство светится согласным, зеленым, и мизерное количество синим, нейтральным.
Отец выжидает ровно минуту. Взмахом руки он останавливает препирательства и в полной тишине заканчивает речь:
Решать нам всем вместе судьбу наших детей. Я не желаю зла ни вашим, ни своим детям, только добра и счастья желаю, не желаю, чтобы кто-то из вас потерял свою кровь в никому ненужных раздорах. Повторю. Решать нам. Я закончил.
Иллюзия отца испаряется, оставляя легкую дымку в центре зала.
Я горд за отца. Лучше сказать то, что он сказал не смог бы никто.
Раздается колокольный звон и электронный голос сообщает: