А Соколовский взглянул на меня и сделал непонятный мне жест рукой. Все звуки как будто отдалились куда-то и разговор игроков, и звон посуды с кухни, и разговор Агафьи со Степаном где-то в сенях.
Что это такое вы сделали? нахмурилась я.
Я подозреваю, что госпожа Серебрякова не дозволит вам беседовать с мужчиной наедине, она весьма блюдёт нравственность своих подопечных. Но мне нужно переговорить с вами, и придётся делать это у всех на глазах только принять некие меры предосторожности. Если вас потом спросят говорите, что расспрашивали меня о поиске ваших вещей, и я рассказал вам, как ходил к иннокентьевскому старьёвщику и скупщику краденого, а я и в самом деле там был, и у Носова тоже.
И что же Носов? не строит ли каких-нибудь козней?
Злится, пожал плечами с усмешкой Соколовский. Он уже спал и видел, как вы вселитесь в его изрядно запущенный дом и наведёте в нём порядок, а вы ускользнули прямо из-под носа.
Так вышло. И я весьма рада этому, у Софьи Людвиговны мне нравится больше.
Ещё бы, нечего вам там делать. Но вопрос в том, что мне удалось добыть некий удивительный конверт с документами.
Если бы я стояла, то села бы. А так когда поняла, что не дышу, то осторожно вдохнула.
Синего цвета? только и спросила.
Верно, Ольга Дмитриевна, синего цвета. И я пока ещё нигде не встречал такого конверта, а я был много где и видел много что. И то, что в конверте лежало, мне тоже весьма интересно.
Что там и сколько? спросила я еле слышно.
Очевидно, документы. Корочки, гербовые печати. И нечитаемый язык. Один из них был у Носова, остальное лежало у Михалыча, он не понял, кому и под каким видом можно их сбыть, вот и не сбыл. То есть, попытался сбыть мне, когда я сказал о своём интересе, но я его припугнул, и он отдал их мне просто так, лишь бы я убрался и больше к нему не заходил. Носова тоже пришлось припугнуть.
Он, кажется, не из пугливых? пролепетала я.
Да, но он простец, усмехнулся Соколовский. А я мало того, что маг, так ещё и некромант. Силы неравны, понимаете?
Кажется, да, вздохнула я. И что вы хотите за эти документы? Они не принесут вам никакой выгоды, поверьте.
Ну о том вам ничего не известно, покачал он головой. И я готов вам их отдать, но в обмен на историю.
Историю? повторила я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Да, Ольга Дмитриевна. Я понимаю, что там есть какая-то история, и желаю её знать. Мало ли, для чего это мне пригодится. А может быть, и вам тоже пригодится, вдруг получится найти вашу родню?
Не получится, на глаза у меня незнамо с чего навернулись слёзы.
Не печальтесь, жизнь продолжается, а ничего непоправимого, я надеюсь, не случится, он протянул руку поверх стола и коснулся моих пальцев.
Я продышалась, слёзы подсохли.
Я не понимаю, как мы с вами можем поговорить. У меня почти нет свободного времени. И вряд ли меня отпустят
куда-то одну.
Дело поправимое, улыбнулся он. Что вы делаете завтра?
Вечером мы идём в театр.
Замечательно. Я там тоже буду.
В этот момент он спешно отнял свою руку и убрал её под стол, и на нас снова обрушились внешние звуки.
Ольга Дмитриевна, предупредите Марфушу, что ужин через полчаса, сказала хозяйка и строго поглядела на нас обоих.
Я встала и отправилась на кухню, а Соколовский о чём-то спрашивал Софью Людвиговну.
7. Будни
7. Будни
На следующее утро я проснулась в доме Софьи Людвиговны, и поняла, что жизнь-то хороша!
Проснулась, конечно, рано, но мне же предписан ранний подъём чтобы быть готовой к работе к тому моменту, когда хозяйка проснётся и стараниями Антонии придёт в достойный вид. Вообще я просила Марфушу стукнуть мне в дверь, она это со всем старанием исполнила постучала, покричала просыпайтесь, мол, барышня, пора уже, барыня у себя уже шевелится. Я рассмеялась на это «уже шевелится», но поблагодарила и поднялась.
Пока умывалась, вспоминала вчерашний день. У меня теперь есть одежда по здешней моде, и часть её уже тут в коробках, а часть обещали привезти сегодня. После обеда займусь примерками, нужно же посмотреть, как на мне сидит, и что я надену вечером в театр!
Конечно, заявление Соколовского о том, что у него мои бумаги, и он хочет услышать историю о них, меня настораживало. Но, наверное, недостаточно. Почему-то меня не пугал тот факт, что меня связывают с документами на нечитаемом языке. Мало ли, что это и откуда? И наверное, нет такого человека, который знает все-все языки на свете?
Я, конечно, нигде не видела списка тех умений, которыми владеют здешние маги, но может быть, прорвёмся? Девушки в больнице говорили мне, что маги видят всех насквозь, но в какой степени? Что там можно видеть-то? Вот когда я вспоминала бабушку, там вопросов не было да, она точно видела меня насквозь, всегда. Обманывать её было бесполезно, я довольно быстро это поняла, и больше не пыталась. Но то бабушка. А тут что и как? Впрочем, что-то мне подсказывало, что и в разговоре с Софьей Людвиговной не стоит выдумывать никаких несуществующих деталей и подробностей, лучше умолчать, а сказать о чём-то, что обычное для любого мира. Ладно, если начнёт спрашивать меня о прошлой жизни там и разберёмся. Пока же нужно быстро одеваться и вперёд, к новой работе и новой жизни.