Ты как вчера родилась. Из приличных, что ли? Богатенькая? дёрнулась Афродита.
Нет. Я после травмы, на меня напали и ограбили, и я вообще с трудом вспомнила, как меня зовут. И где тётку мою искать понятия не имею.
Может, она сама тебя найдёт? предположила Стелла. Если ты из богатых, то они ж так не оставляют.
Я не помню, из каких.
А в паспорте что написано?
А паспорт украли.
И очень удивились, наверное, когда открыли и попытались прочитать.
Так ты не здешняя? Или с правого берега?
Так вот я тебе и не скажу, мне бы кто сказал.
И никто тебя не ищет?
Если и ищет, то пока никак о себе знать не дал.
Так тогда хана тебе, заключила Стелла.
Почему это? не поверила я.
Ну, так, подключилась Афродита. Говоришь ничего не помнишь, куда идти не знаешь. Здесь тебя Василь Васильич на всю жизнь не оставит, он тут не хозяин, хозяин господин Носов, Кондратий свет Никанорович, и ещё железная дорога. А Носов за порядок и за то, чтобы все были на месте и при деле.
Так может, и я место найду и при деле окажусь.
Подумаю и окажусь.
Ты смотри, тех, кто без документов, долго не держат. Как только поймут и всё, речка бежит, часики тикают, сказала Афродита.
В смысле часики тикают? Ты вообще о чём?
О том, что все должны быть с паспортами и при деле. Или при муже, при родителях или ещё каких родственниках. Если ты не хочешь быть нелегалкой, конечно. Наверное, у Михалыча всех берут, тебя тоже к делу приставят. Но у нас дело то же самое, а всё законно. Жёлтый билет и никаких вопросов. Мамаша Вехотка новеньким рада, за новеньких можно с клиентов больше денег получить. А если ты из богатеньких была, так, может, ещё умеешь стихи там какие читать или на фортепьянах играть так и вовсе кому попало не подсунут.
Чего? Какой, к чёрту, жёлтый билет?
Вы что, в публичном доме работаете? прямо спросила я.
Ну что ты так сразу? усмехнулась уже совсем невидимая в темноте Афродита. Дом приличный, чистый. К нам даже доктор ходит, и болезней неприличных у нас нет. А если что серьёзное, вот как сейчас то в больничку берут, то есть сюда. Не так и плохо.
И что, у тебя других вариантов совсем не было? не верила я.
Чего? Каких таких вариантов? У меня отец помер на стройке железной дороги, мать нас тянула одна, а кроме меня там семеро ещё, я старшая. Больно сытно-то у нас дома было, можно подумать! А вон у неё отца и вовсе в помине не было, а мать мужиков водила, и её тоже под них подкладывала, чтоб больше денег оставляли! А мужики-то были всё непростые, кто фартовый, кто из нелегальных золотодобытчиков, кто с каторги бежал, зачем такое счастье? У мамаши Вехотки всё чисто, строго и законно, и вот сейчас нам от мужиков досталось, но тех мужиков за членовредительство тоже привлекут, и либо денег с них слупят на штраф, и нам на возмещение, либо ещё как накажут. Остальным будет урок, что нечего нарываться. А так даже денежку понемногу удаётся откладывать, и своим тоже подбрасывать случается, чтоб совсем-то не загнулись.
Господи, за что мне это всё, думала я. Нет, они просто не видят других возможностей, а возможности должны быть. Не могут не быть.
И что, не бывает другой работы с проживанием? Я умею готовить, дом убирать, с детьми сидеть.
И кто тебя возьмёт без рекомендаций? скептически усмехнулась Афродита. Я, может, тоже иногда хочу в тепло, сытость, и чтоб когда в церковь идёшь в воскресенье, на тебя пальцем не показывали. Но кто такой добренький, что пустит меня в дом?
Да она не поняла просто, усмехнулась Стелла. Она ж какая-то нездешняя, вот те крест. Здешние-то все знают.
Да что знают-то, скажите уже, я чуть было не добавила «русским языком».
Здесь, наверное, язык называется как-то иначе.
Да семь дней у тебя, поняла? А кто за семь дней не пристроился на Афанасьевский завод. Там ты будешь делать всё то же самое, что у мамаши Вехотки, только бесплатно и ночью. А днём работать на заводе, а платить тебе будут гроши, потому что вычтут из жалованья еду и проживание. А жить там в бараке на много человек, и кормят так, что быстро ноги протянешь, это тебе не здешняя больничка и не добренький Василь Васильич.
Каких семь дней? Какой завод?
Железоделательный, Стелла, или как там её зовут, сказала как сплюнула. Лучше уж тут сдохнуть, чем туда. Здесь, чай, побольше проживу.
В городе, что ли? На том берегу?
Куда там, в городе. В тайгу поедешь, на север.
Я ж не умею ничего, чтоб на заводе работать.
В моей прежней жизни на завод было ещё не вдруг устроиться. Авиационный, к примеру нужно специальное образование или протекция, а лучше и то, и другое.
Ничего, там хватает работы, где не нужно ничего уметь. Научат, ухмыльнулась невидимая Афродита.
И зачем им те, кто ничего не умеет?
Потому что рабочие всегда нужны. И рабочих нужно кормить-поить, и постели инженерам греть тоже кому-то нужно, да и работы такой, что рекомендации не нужны, там тоже, говорят, хватает.
И почему я не инженер? подумалось мне. Я чёртов гуманитарий. Ладно, не может быть всё так плохо, как они говорят, не может твердила я себе.
Дверь открылась, от яркого света я зажмурилась.
Что, болезные, лечиться будем? спросил доктор Зимин.