Девочка медлила. Всё ещё дрожала, но уже не так, не в панике скорее, как зверёк, которому впервые предложили еду вместо палки.
Что ты ей сказал? спросил я, не отрывая глаз от пролома.
Предложил шоколадку, невозмутимо отозвался аватар.
Это я и так понял, буркнул я. А остальное?
Не важно, комплекс легко уклонился от ответа и обернулся к пролому, при этом изобразив нечто похожее на улыбку. Улыбку, которая почему-то больше напоминала оскал. Ну что, бросишь её?
Мудака из меня не делай, отрезал я, и злость в голосе прозвучала куда ярче, чем я рассчитывал. С чего бы мне её бросать?
Аватар, разумеется, лишь ухмыльнулся. Слишком по-эльдарски, слишком самодовольно.
Таких бедолаг на планете должно было остаться много, протянул он с ленивым интересом, будто говорил не о живых детях, а о статистике в отчёте. Всё ещё думаешь, что не бросишь?
Я молчал. Внутри всё свело: злость, усталость, и та самая проклятая мысль, что может быть он и прав. Потому что «одну вытяну» значит, завтра придётся решать, что делать с сотней других. А что если их там не сотни? Что если их там больше? В десятки раз? В сотни.
Вот же геморрой!!!
=*=
[1] Проткнуть подозрительного чужака копьём это святое! Шоколадку будешь?
[2] Хочу Дяденька, а вы монстр?
[3] Я не человек, но и не монстр.
Глава 24
=*=Знаете, иногда всё же стоит хотя бы мельком заглядывать в документацию к прибору перед тем, как нажимать на случайные кнопки. Я это к чему? Аватар эльдара продолжал выводить меня из себя до тех пор, пока до меня не дошло: бесит меня не сам комплекс, не его слова, а его гримасы, ухмылки и тот дурацкий темп речи, который он нарочито использовал. Словно актер, застрявший в роли. Вот и выходит, что психовал я на пустом месте следовало бы сразу задуматься, где именно кроется раздражитель, и избавиться от этой занозы. Но мы все, как известно, крепки задним умом. Иной раз только им и крепки.
Ты почему об этом эффекте сам не сказал? со вздохом
спросил я у комплекса.
Я сказал, ответил тот голосом всё того же эльдара, только теперь его лицо оставалось нейтральным, человеческим, без этих мерзких гримас. И, знаете, сразу отпало желание всадить в него магазин, а затем проконтролировать ножом. Хотя, если честно, и такой ответ мне не очень понравился. Я уже набрал в лёгкие побольше воздуха, готовясь высказать всё, что думаю про его «я сказал», но тут до меня дошло: чёрт возьми, ведь он прав. В самом деле, говорил. И не один раз.
Он действительно предупреждал. Просто я, как барашек, уставился на мимику, на эти дурацкие жесты и прочую невербалику, и смысл слов скатывался мимо сознания, словно вода по стеклу. Ну и да, когда я сам навесил на него обязанность рулить аватаром, задачу сформулировал вполне чётко. Он её исполнял неукоснительно, без отступлений. В общем, стыдно. Хоть в угол становись и думай над своим поведением. А ведь взрослый же человек пускай и биологически омоложенный.
Но всё это мелочи. Можно сказать бытовая рутина, рабочие недоразумения. Настоящая проблема началась совсем в другом: в спасении людей. Вот там уж точно не до придирок к мимике, ведь Земля пострадала вся, и вся она сейчас завалена телами. И, если в одном полушарии сейчас зима, то в другом лето. И тут так сразу не скажешь, где хуже.
Но, кроме минусов, были и плюсы. Причём под плюсами я не имел в виду кладбищенские кресты. О нет.
К моему удивлению, и, скажу честно, облегчению, на Земле выжили не только дети. Да, их оказалось больше, чем взрослых, но пропорция не была такой удручающей, как я сначала подумал. Первое впечатление будто в живых остались одни подростки, но чем дальше мы продвигались, тем яснее становилось: взрослые всё же есть. Их меньше, многие сломлены, пострадали физически, но они живы. И вот эта мысль грела особенно сильно. Всё-таки спасённые это не десяток жалких выживальщиков, прячущихся по углам и доедающих лежалую тушенку.
Так что да, есть люди, которых хватит, чтобы укомплектовать целый город и, чем черт не шутит, построить общество заново, пусть даже на руинах. Я впервые за долгое время ощутил нечто похожее на осторожную надежду: может, не всё так безнадёжно, как казалось, и у этой планеты всё ещё есть шанс.
А скажи-ка, друг мой, я прищурился, всматриваясь в эльдарскую мордаху, тот твой вопрос про то, брошу ли я ребёнка это ведь не простое любопытство, а? Я ж тебя знаю. Ты, прямо скажем, нелюбопытен.
Ваше утверждение ложно, отозвался комплекс с той самой машинной неторопливостью, от которой иногда хотелось «пнуть его по системному блоку». Ведь может отвечать быстро, но, почему-то, поступает так не всегда. То, что вы называете любопытством, характерно и для меня. Но в куда меньшей степени, чем для людей.
Что же, врать не буду, кивнул я, почесав подбородок. Не знал я об этом. Хотя, признаться, не удивлён. Но ладно, оставим философию. Вернёмся к нашим баранам.
Вернёмся, легко согласился он. И, видимо, устав корчить из себя статую, подошёл к старому креслу облезлому, с вырванной пружиной, которая угрожающе торчала сбоку, и уселся в него так, будто это был трон. Нога на ногу, руки на подлокотники, уши торчком. Эта его театральность заставила меня проверить текущие настройки, но нет, просто показалось.