«Перенос завершен», отчитался комплекс. «Якоря пространственных маяков разосланы. Первым прибудет маяк на Венеру. Время ожидания: 124 часа 5 минут. Марс: 209 часов 44 минуты. Юпитер: 23 дня 15 часов».
Я прервал своё сосредоточенное занятие бездельем, поднял морду и уставился ввысь, туда, где по всем канонам должна была видна Земля. Лик планеты должен был царить в зените, радуя глаз своим сияющим шаром с облачными завитками и голубоватой поверхностью. Но вместо ожидаемой картины я увидел нечто чуждое Земля проступала сквозь полупрозрачную плёнку, будто смотрел я на неё через замутнённое стекло, на котором угадывался знакомый рисунок жо кхм распустившегося бутона только вывернутый наизнанку.
Всё это «Нибиру», «объект Х», паника в СМИ, мистические намёки на катастрофу всё это ложь. Маскировка. Игра на страхах. Объекта, как его себе представляли, на самом деле не было. То есть формально он, конечно, есть, но расположен совсем не там, где его искали. Он не снаружи, не на подлёте, не в глубоком космосе. Он прямо здесь. Обволакивает Землю, как прозрачная оболочка. Эдакая плёнка, светофильтр, стеклянная банка для бабочек.
Самое смешное охотники знают об этом. Они в курсе. У них есть информация об этом внешнем слое, и они даже дали ему возвышенное название Защитный барьер. Многие из них свято верят, что это та самая система, созданная неведомым покровителем человечества, чтобы выиграть время. Чтобы позволить землянам окрепнуть и бросить вызов Врагу.
Патетика, конечно, но и в ней есть доля правды. Ужасно то, что эта гипотеза не такая уж и дикая. Почему бы и нет? Кто сказал, что Враг обязан быть существом из привычной нам трёхмерной реальности? Вдруг он нечто большее, чуждое нашему восприятию? Тогда действительно, проще накрыть планету иллюзией, дать аборигенам время как следует просраться от ужаса и подготовится к сопротивлению, чем позволить цивилизации пасть под первым же ударом.
И если принять во внимание, что всё это тщательно спланированная операция с элементами театра, спецэффектов и имитации грандиозных событий размером с планету, то всё становится логичным. Манипуляции с сознанием, игра в бога, эффект присутствия технологии или магия, разницы уже нет. Главное убедить. Показать шоу. Подсказать правильный страх. Направить.
И знаете что? Работает.
После того как я поговорил с Саэко и отпустил этих её хамоватых, но весьма боеспособных гавриков, реакция мирового сообщества охотников не заставила себя ждать. Ох, как не заставила. Весь этот импровизированный десант спасателей был воспринят с такой серьёзностью, с какой, пожалуй, не воспринимали даже появление первого подземелья или объявление первого человека-охотника. Серьёзность была тотальной, абсолютной. До паранойи, до истерики. Уровень доверия стопроцентный. Уровень сомнений ноль. Никто, буквально никто даже не попытался предположить, что всё происходящее может иметь альтернативную трактовку. Кроме меня.
Да, я. Один я остался в стороне от общего порыва «признать и поклониться неизвестному добродетелю в ножки». Не потому, что мне нравилось быть белой вороной, и не потому, что я считал остальных идиотами. А потому, что я видел то, чего не видели они. Как я теперь знал, связи с орбитальными аппаратами у землян не было с самого момента первого открытия порталов. Ни новых спутников, ни зондов, ни намёков на стабильную космическую программу. Вся эта сфера просто схлопнулась. А уж про ракеты ракеты и вообще вели себя как обиженные подростки каждый раз, как пытались вылететь за пределы низких орбит сходили с ума и либо падали обратно, либо разваливались, демонстрируя буйство красок. Всё это выглядело, мягко говоря, подозрительно.
Моя паранойя, привычка размахивать бритвой
Оккама и врождённая нелюбовь к очевидным версиям сделали своё дело. Я не купился. Я усомнился. И, как оказалось не зря.
Пока я занимался утомительной, но необходимой дипломатией освобождал захваченных мною охотников, извинялся и возвращал бедолагам их личные вещи (разумеется, в первозданном виде, разве что слегка почищенные от проведённых чуть ранее экспериментов и пахнущие чем-то вроде эвкалипта), моя машинерия, не нуждаясь в похвалах и пафосе, выполняла богоугодную миссию. В прямом и переносном смысле мы причиняли мир и наносили добро.
Комплекс провёл тихую, аккуратную, как скальпель хирурга, операцию по ядерному разоружению. Да-да. Я не шучу. Пока я болтал, уговаривал и изображал из себя добросердечного юношу, где-то в глубине мирового океана (на самом деле при входе в бухту коммерческого порта) мой подпространственный комплекс ловко нахлобучил экипаж одной многострадальной подводной лодки, оснащённой как минимум двумя десятками баллистических «аргументов».
Аппаратура субмарины вела себя, как будто поймала нервный срыв: экраны гасли, датчики сходили с ума, автоматические системы давали друг другу противоречивые команды, а экипаж экипаж барахтался внутри, как мухи в банке с медом. Им, конечно, хватало мужества, злости и даже отчаянной решимости. И если бы не мой новый удачно установленный энергоблок, стабилизировавший мою технику, у них был бы шанс. Небольшой, но шанс. Они могли бы хотя бы попытаться «запинать» нас пусть не победить, но дать «последний и решительный». Или, на худой конец, самоподорваться, чтобы уж точно никто не ушёл довольным.