Больше всего на теле дочери она любила маленькое родимое пятно в форме солнца между лопатками. Ее широкие скулы, веселые глаза, пухлые коленки и запястья она любила все это, но именно круглая коричневая отметина размером меньше ногтя ребенка всегда вызывала нежность в сердце Кхары, готовом выскочить из груди.
Кхара поцеловала родимое пятно и легла рядом со спящей девочкой, прижавшись к ее маленькой спине своим гораздо более крупным телом. Ее сердце все еще билось, слишком громко и быстро. Она надеялась, что тёплая тяжесть детского тела и ровное дыхание прижавшейся к ней девочки помогут ей успокоиться.
У нее уже сдавали нервы. Она хотела попросить Виш об исключительной услуге возложить на нее священный долг, но не могла подобрать слов. Она сделает это завтра. Или если не завтра, то в ближайшее время. Ведь если Тамура победит Кхару и завоюет ее королевство, Кхара точно знала, каким будет следующий шаг девушки. Сначала убить мать, а затем убить дочь. Именно на это Кхаре не хватило духу. Теперь она видела, что из этого вышло, когда дочь оказалась столь же амбициозной, как и мать. Если Тамура оставит девочку в живых, она рискует стать жертвой другой своей версии, начать цикл заново: победительница, которая живет, но живет в страхе, страшась того дня, когда дочь ее жертвы станет достаточно взрослой, чтобы превратить победительницу в свою очередь в следующую жертву.
Она собиралась провести утро, обучая Аманкху бесшумно передвигаться по лесу, готовя ее к охоте, но ее рассеянность оказалась заразительной. Трехлетняя девочка никак не могла сосредоточиться. В итоге они продирались сквозь кустарник, затеяв новую игру. «Если я пока не могу научить свою дочь неподвижности, решила Кхара, то, по крайней мере, научу ее скорости». И они играли в догонялки и преследование между деревьями.
Когда они вернулись в лагерь, солнце стояло уже высоко, пришло время заседания совета. Сегодня им предстояло обсудить проблему Бездевичья, не в первый и не в последний раз, и Кхара медленно и неохотно приближалась к месту встречи. Если это Бездевичье затянется, нарушит ли оно мир между королевствами? Самый главный вопрос, с которым каждое из них, вероятно, столкнется в своей жизни. Но ни у кого не было на него ответа.
И когда она вошла в шатер для собраний, женщины уже были здесь. Ей показалось или члены ее совета бросали друг на друга настороженные взгляды? Не просто некоторые, а все: Мирха на Гретти, Гретти на Виш, и так далее. Возможно, они были просто разочарованы тем, что она прибыла поздно. Возможно, их недовольство кроется глубже. Ужас закружился внутри нее, разгоняясь в крови, но она не подавала виду.
Давайте сегодня говорить, произнесла она традиционные слова, почти как заклинание. Давайте говорить свободно. Давайте говорить правду.
И сегодня давайте говорить о Бездевичье.
Она ждала. Здесь могла высказаться любая из них; любая могла предложить свой вариант действий, без осуждения, без злобы. В ее власти было назначить голосование, но до этого момента все их мысли и впечатления имели одинаковый вес.
Никто не хочет насилия, но если уж оно придет, мы должны быть готовы, размеренным и ровным тоном сказала воительница Мирха, служившая еще вместе с матерью Кхары, Эллими. Она всегда была консервативна. Кхара была потрясена тем, что она первой заговорила на столь радикальную тему. В первую очередь мы должны рассчитывать на собственные силы.
Что ты предлагаешь? негромко спросила Кхара.
Пусть другие внесут свои предложения, сказала Мирха, отступая назад. Мне только важно, чтобы мы укрепили Скорпику.
Скорпика сильна, усмехнулась Виш.
Разве? воскликнула Гретти. Нас тысячи, но мы рассредоточены. Разве мы не были бы сильнее вместе?
Бывшая хранительница клинка уже выросла и стала женщиной, ее первый и единственный сын был продан вскоре после рождения Аманкхи. В восемнадцать лет она была молода для Совета, самая младшая, но она достойно себя проявила. Они с Кхарой не всегда сходились во мнениях, но никто не выражал своего несогласия так уважительно.
Тебя услышали, Гретти. Но не могла бы ты пояснить свои мысли? спросила Кхара, изо всех сил стараясь сохранить спокойное лицо, которое не выдавало бы эмоций.
Я не совсем понимаю, как именно это сделать, призналась Гретти. Но что-то должно измениться. У нас так мало молодых воительниц, и все это знают. Разве мы не можем найти лучшее применение тем, кто у нас есть, вернув их домой?
Некоторые кивали, некоторые сокрушенно качали головами. Кхара, наблюдая, оглядела круг. Должна ли она сосчитать, кто согласен, кто не согласен? Должна ли она высказать свое мнение или подождать, выслушивая остальных?
Виш заговорила в наступившей тишине:
По крайней мере, этот вариант должен быть рассмотрен.
И мы рассмотрим его, сказала Кхара. Но ты полагаешь, что нам нужны наши сестры, чтобы защищать нас?
Гретти сдержанно кивнула.
Королева покачала головой. Пришло время выступить.
Я не стану необдуманными действиями провоцировать войну, которую никто не планирует.
Конечно, мы не станем отзывать королевских гвардейцев, сказала Гретти, очевидно высказывая все мысли, которые приходили ей в голову. Не хотелось бы подавать неверный сигнал.