Витька отмалчивался и пошел проверять Требухашку, я пошел за ним на кухню.
Ну
что там? Сожрал уже дневной запас?
Витька кивнул и полез за за новыми пёрышками, а я продолжал стоять в дверях и накаляться от злости.
Ты что со мной не разговариваешь что ли?
Рр-р-р-р.
Ладно не рычи, вижу нервничаешь. Ложимся спать, утро вечера мудренее. До завтра подумай и расскажешь.
4.
Утром мой друг объявил, что уезжает. Засиделся, не хочет быть нахлебником и вообще ему уже звонили звали назад, чтобы подписал очень важные бумаги. Я молча слушал и смотрел в его предательские глазища, а он отворачивал взгляд.
Так важно? спросил я.
Да.
Яйцо с монстром внутри было единственным свидетелем разговора и оно было беспристрастным.
И когда едешь?
Сегодня или завтра. Как можно быстрее.
Чмошник предатель. Грёбаный Павлик Морозов. Я приказал себе успокоиться и не делать глупостей. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
Давай завтра? Сам тебя посажу в поезд, а то ты, как всегда, найдешь неприятности на мягкое место. А сегодня выйдем последний раз вдвоём. Последняя вылазка. Что скажешь?
Конечно он согласился.
«Мне тоже пофигу, что с вами, если уже на то пошло», думал я, разгружая тяжеленные ящики с бананами, пока шеф с напарником мило беседовали. Ну а что, зачем помогать? Молодой, сам справится. Тут важнее разговоры.
Взять бы тот ящик, хрустнуть об землю чтобы желтые бумеранги полетели в сторону, а потом взять один банан и засунуть Толяну в мягкое место, чтобы не ездил на молодых.
Когда сталкиваешься с такого рода несправедливостью сам готов стать немного неправым.
Бананы всё не кончались, руки уже дрожали, и по спине изредка пробегали молнии боли, когда директор ушел и Толик прогулочным шагом подплыл ко мне и кряхтя взялся за ящик.
Тяжело, да, Мишка? Пашем тут, а благодарности ноль. Про денежку я вообще не говорю, продолжал стонать он, когда у меня зазвонил телефон.
Эй! Ты куда? Забеспокоился дед, когда я отцепился от ящика с польскими яблоками и отошел в сторону. Витька звонил. Что-то не так.
Поэтому да, если он звонит, то что-то явно случилось. Или полиция сейчас двери выбивает, или он уже на допросе, или маньяк в дверь ломится. А может просто кран прорвало и вода по лестничной клетке булькает. Но, конечно, я не догадался о настоящей причине.
Вот стенограмма:
Я Алло!
Витя п-п-п-п-п-п-п
Я Привет, привет! Что случилось?
Витя Миш-ш-ш-ш-ш-ш-ш
Я Не тяни, я на работе. Что случилось?
Витя Д-да. Ты-ты-ты-ты-ты
Даже мобильная связь смогла передать его напряжение и мучение. Давно друг таким не был. И он не напуган. Когда его мучили на работе и издевались добрые земляки, заикался парень совсем по-другому. Более громко, злобно, отчетливо. Буквы вылетали как камни из-под колёс автомобиля, а сейчас он заикался неумело и растеряно. Не знаю с чем и сравнить: будто что-то очень важное хотел сказать и не мог сформулировать.
Когда-то я так стоял у школьной доски и не мог рассказать про Бородинское сражение: вроде бы и читал целый вечер и понял всё, а как начать и в каком порядке рассказывать не знаю. А еще училка Марья Ивановна ждала с таким видом будто сейчас скажет: «Ну что, опять не готов?». А этот худощавый, воняющий папиросами парень сегодня подготовился вот только саркастический взгляд училки убивает его, режет по запястью бритвой. Как и насмешливые взгляды отличниц и безразличие взглядов друзей. Если бы я был Витькой, то не смог бы произнести ни слова. Да я и так не смог, сказал «Извините, я не готов» и сел на своё место. Больше попыток выучить историю в моей школьной жизни не наблюдалось. А теперь друг «нервничал» в трубку.
Я Ты в опасности? Кто-то рядом с тобой?
Витя Н-н-н-нет.
Я Тогда расслабься, успокойся и рассказывай.
Толя Мишка, ты идёшь? Я за двоих работать
не буду!
Витя Ме-ме-мешаю?
Я Нет. Говори.
Толя По телефону в рабочее время нельзя говорить, Мишка!
Витя Те-те-те-те-те-ет.
Я Успокойся и скажи нормально!
Витя Вы-вы-ы.
Я Сейчас брошу трубку, задрал!
Толя Ты идешь? Мне тоже эти коробки не нужны. Сейчас брошу всё и домой пойду.
Я Говоришь или трубку бросать?
Витька молчит и я слышу его дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я тоже молчу, чтобы не сбить его настрой. Пусть успокоится, пусть расслабится. Дядя Толя рычит и смотрит угрожающе. Из склада выглядывает директор. Шофер свесился из кабины и тоже заинтересовался. Всем почему-то резко стали интересны мои телефонные дела. Витька собрался, и я уже понимаю, что сейчас он всё скажет чётко и без заиканий. Почти угадал.
Т-требухашка вы-вылупился.
Глава 9
Отпроситься с работы было делом пары минут. Старик-напарник хотел возмущаться, но вспомнил (не без помощи), как общался с директором, когда кое-кто другой работал. Он ещё хотел булькать, но, обидевшись на протянутый кулак с предложением его понюхать, затих и молча взялся за работу.
Директор развёл руками, но принял то, что «бывают непредвиденные ситуации, а если кого-то что-то не устраивает, то можно поискать грузчиков получше».
Как истинный поэт, он принял свою долю, смирился и удалился, не возмущаясь, а я побежал переодеваться.
Когда покидал территорию магазина, чувствовал как минимум три взгляда, торчащих в спине, словно ножи. Да, бывают в жизни огорчения, согласен.