Хватит! Возьми себя в руки! Тебе от воды ничего не сделается, а человеку? Зачем, спрашивается, было лезть, если пользы от тебя никакой, а?
Игорь зарычал и изо всех немалых сил потащил человека к свету.
На берегу слепой от света и переизбытка эмоций Игорь чудом сообразил, что человека надо избавить от воды.
Дед раскашлялся, выплёвывая воду. Потом прохрипел:
Зря старался... кровосос! Старый я для тебя... не съешь!
Игорь скорее по тону, чем по голосу узнал соседа сверху.
Очень надо! буркнул Игорь.
Больше всего хотелось бросить старого ворчуна тут и умчаться в темноту родной квартиры. И больше никогда никого не спасать. Он прикрыл глаза рукой. Солнечные ожоги будут болеть долго-долго.
Игорь встал и выдавил из себя:
Сами дойдёте или проводить?
Сам! воинственно заявил дед.
Но с грязной весенней земли вставать не спешил. Мокрая собачка подскочила и принялась вылизывать старика в лицо.
Собаку завели? спросил Игорь, чтобы прервать на удивление неловкое молчание.
Нет, буркнул дед, слабо отмахиваясь от мокрого розового языка. В полынью ухнула. Спасти хотел тварь божью...
Игорь расхохотался, но тут же зашипел. Оказалось, если смеяться, то кожа натягивается на лице слишком сильно. А это больно.
Фу ты! выругался дед. И чего вылез на солнышко, кровосос?
Да тоже думал тварь божью спасти, а тут, оказывается, вы!
Не груби мне тут!
Сами не грубите! огрызнулся Игорь.
Собачонка жалобно заскулила,
прижав треугольные уши. Мол, не злитесь, люди и нелюди! Всё же хорошо!
Игорь сделал пару шагов направо от деда, поднял трость и пакет. Сказал:
Вам в тепло надо. И собаке тоже. Я её, наверное, себе заберу пока. А потом...
Ещё чего! Это теперь моя собака. Моя Лиска. Да, Лиса-лисонька? Да, хорошая? дед наконец-то сел и, натужно дыша, принялся наглаживать мокрую зверюшку.
Игорь покачал головой, сунул трость под мышку, пакет повесил на левую руку и протянул правую:
Сами встанете или вас отнести?
Дед целую минуту делал вид, что занят Лиской. Потом попытался подняться сам, но едва не упал. Игорь подхватил его, помог выпрямиться и пригрозил:
Закину на плечо и понесу!
Дед проворчал:
Ещё чего!
Но тащить его всё равно пришлось. Ковылял соседушка еле-еле, а в тепло ему надо было быстро. Да и собака продрогла и всё поджимала лапы.
Игорь вскинул старика на плечо и, не слушай ворчливой ругани, помчался вокруг дома. На второй этаж с таким грузом не вдруг запрыгнешь. Тем более вслепую. Ну и Лиска опять же.
Дед замолчал, и Игорь успел испугаться, что тот отключился. Но стоило спустить его с плеча в подъезде, как он пробурчал:
И кто тебя просил, упыря, из дому лезть?
Никто! вскипел Игорь. И вообще больше лезть не буду! Хоть всем домом в реку кидайтесь, л-люди!
Он невольно оскалился. Дед отшатнулся, ударившись о стену. Лиска залаяла.
Да нужны вы мне... махнул рукой Игорь.
Напряжение и волнение схлынули, и он чувствовал себя опустошённым и больным. Ещё и дед теперь всем будет говорить, что упырь его чуть на льду не сожрал. Да впрочем, какая разница? Люди, они же всегда так: другой значит, плохой.
Идите домой. Я скорую вам вызову, устало произнёс он.
Надо будет взять отгул на работе и заснуть часов на сорок. Очень помогает восстановить душевное равновесие и физическое состояние. Тогда, может, и мазь не понадобится.
Как я домой-то дойду? Вымок же и вымерз! Нет уж, спас веди домой теперь! неожиданно заявил сосед.
Игорь, болезненно щурясь, с удивлением уставился на деда, то тот, кажется, не шутил. Пришлось подставить руку и вести деда на его третий этаж. Лиска весело скакала перед ними, чувствуя скорое тепло и еду.
Ты заходи, сказал дед, отперев квартиру. Меня, кстати, Константин Михалыч зовут. А ты вроде Игорь? Лицо-то болит теперь? Эх, слабая ваша порода!.. Тебе компресс нужен. И мазь. Давай-давай, заходи. Будем тебя лечить, нас с Лиской сушить да чаи гонять! Хоть и кровосос, а чай-то хороший любишь?
Люблю. С малиновым вареньем особенно.
Вот и славно! Пойдём чаёвничать!
Алиша (фэнтези)
Он обещал, что вернётся. И Алиша ждала. Каждый день вглядывалась в горизонт, убегая от привычных забот на смотровую башню.
Он сказал, что вернётся, когда деревья снова станут зелёными. Улыбался, обнимал Алишу на прощание, а она всё смотрела по сторонам и думала: Листья только облетели. До новой зелени ещё столько ждать! Но она знала, что папе нужно уехать.
С папой уезжали и все воины из Волчьей крепости. Шумели, бряцали оружием, скалили в хищном ожидании острые клыки. Алиша, хоть и совсем крошка, уже знала, что и она, и её родичи волки. И что обычные люди не рады волкам.
Кажется, папа и его воины уезжали именно из-за людей. Она не очень понимала, что нужно людям от её родных, а её родным от людей. Но мама плакала
после отъезда папы, а мама волчица строгая. Её даже папины воины боятся. И если мама плачет, значит, всё плохо.
Опавшие листья медленно, но верно засыпало снегом. А от папы вестей не было. Сначала снежинок было совсем мало, но день за днём снега заметали Волчью крепость и скоро совсем замели.
На рассвете самой тёмной ночи, когда все, кто остался в крепости, выли на луну и еле сдерживались, чтоб не начать грызню между собой, в крепость приехали чужие воины. Совсем немного: Алиша разглядела троих. У одного из всадников поперёк седла был перекинут кто-то четвёртый. Наверное, раненый.