Предупреждение?
Враждебности в ее лице не было, только твердость.
Предупреждение о том, что я должна защитить своего сына. Что нельзя ничего о нем рассказывать чужакам, которые могут задавать вопросы.
Я не понимаю.
Она дернула плечом:
Я тоже. Но мне и не нужно все понимать, чтобы принять его предупреждение к сведению. И потому я тебе говорю моего сына с нами нет. Это все, что я о нем скажу.
Неужели она видела во мне угрозу?
Я даже не знал, что у тебя есть сын. Или внук. Мысли в моей голове с грохотом метались туда-сюда, словно семена в сухом стручке. И я не спрашивал о нем. Кроме того, я ведь тебе не чужак.
Она кивала в знак согласия с каждым из моих утверждений. Потом спросила:
Тебе понравился чай?
Да. Спасибо.
Мои глаза в последнее время быстро устают. Я обнаружила, что сон помогает, потому что просыпаюсь посвежевшей и лучшую работу делаю при свете раннего утра. Она скрутила коричневую бумажку и обвернула вокруг нее оранжевую ленточку. У меня на глазах положила обратно в ящичек. И закрыла крышку.
Горцы были такими вежливыми. Она не приказала бы мне убираться из своего дома. Но с моей стороны было бы грубейшим нарушением приличия, если бы я попытался остаться. Я немедленно встал. Возможно, если уйти сразу, мне удастся вернуться завтра и снова попросить ее рассказать больше о Шуте. Теперь надо тихо удалиться. Я знал, что спрашивать нельзя, но спросил:
Скажи, как сообщения попадают к тебе?
Через многие руки, преодолев долгий путь. Она почти улыбнулась. Тот, кто вложил это последнее в мои ладони, давно ушел отсюда.
Я посмотрел ей в лицо и понял, что другого шанса поговорить не будет. Завтра она не захочет со мной встречаться.
Джофрон, я не сделаю ничего плохого тебе или твоей семье. Я приехал, чтобы попрощаться с мудрым королем, который был добр ко мне. Спасибо, что позволила узнать, что Шут посылал тебе сообщения. По крайней мере, я знаю, что он еще жив. Я сохраню в памяти это утешение как знак твоей доброты ко мне. Я встал и отвесил ей глубокий поклон.
В оборонительных укреплениях Джофрон появилась тонюсенькая трещина. Она с намеком на сочувствие проговорила:
Последнее сообщение прибыло два года назад. И ему понадобился год, чтобы достичь меня. Так что ни один из нас не может знать, какая судьба постигла Белого Пророка.
От ее слов в моем сердце воцарился холод. Ее внук прошел к двери и отпер, придержал ее для меня.
Благодарю за гостеприимство, сказал я обоим. Поставил чашечку на угол ее рабочего стола, снова поклонился и ушел.
На следующий день я не пошел к ней.
Два дня спустя король Дьютифул и его свита покинули Горное Королевство. Кетриккен осталась, чтобы еще какое-то время провести со своей родней и своим народом и уверить людей, что она будет навещать их чаще, когда начнется долгое превращение королевства в седьмое герцогство под властью короля Дьютифула.
Незамеченный, я также остался, задержавшись до того дня, когда последние из королевских придворных скрылись из вида, а потом прождав до позднего вечера, прежде чем отправиться в путь. Я хотел ехать в одиночестве и думать. Я покинул Джампи, не заботясь о том, где буду спать той ночью и как.
Я думал, что обрету в горах подобие спокойствия. Я сделался свидетелем того, как изящно жители Горного Королевства отпустили своего короля в смерть и освободили место для продолжения жизни. Но, уехав оттуда, я вез с собой больше зависти, чем спокойствия. Они потеряли своего короля после того, как он прожил мудрую жизнь. Он умер, сохранив достоинство и разум в целости. Я же терял свою возлюбленную Молли и с ужасом понимал, что все будет становиться хуже, намного хуже, пока не закончится. Я потерял Шута, лучшего друга, какой у меня когда-либо был, много лет назад. Я думал, что смирился с этим, что могу противиться тоске по нему. Но чем глубже Молли уходила в безумие, тем больше мне его не хватало. Он всегда был тем, к кому я обращался за советом. Чейд делал что мог, но он всегда был моим старшим наставником. Навестив старый дом Шута, я хотел лишь поглядеть на него и вспомнить, каково это было иметь друга, который так хорошо меня знал и все равно любил.
Вместо этого я обнаружил, что, возможно, знал его не так хорошо, как думал. Неужели дружба с Джофрон значила для него больше, чем то, что мы перенесли вместе? Поразительная мысль пронзила меня. Вдруг она была для него не просто другом и последовательницей Белого Пророка?
«Неужели ты бы позавидовал ему из-за этого? Из-за того, что какое-то время он пожил в настоящем и обрел нечто хорошее, когда
утратил всякую надежду?»
Я поднял глаза. Всем сердцем я желал увидеть серый силуэт, мелькающий среди деревьев и кустов вдоль дороги. Но разумеется, его там не было. Моего волка не было вот уже много лет, дольше, чем Шута. Он теперь жил лишь во мне, в том смысле, в каком иной раз внутри меня просыпалось нечто волчье и вмешивалось в ход моих мыслей. По крайней мере, хоть это я от него сохранил. Хоть эту жалкую тень
Да не стал бы я ему завидовать, сказал я вслух и подумал, не солгал ли, не стоит ли мне устыдиться самого себя. Покачал головой и попытался вернуть свой разум в настоящее.