Да, разумеется! Я все это знаю! Чейд принял мои размышления за попытку освежить его стареющую память и рассердился. Но мало кто еще знает. Даже если так, их расспросы пробудили кое-какие старые байки про бледного шута короля Шрюда. Но «торговцев» такие старые новости не интересовали. Они хотели узнать о ком-то, кто прошел через Баккип недавно.
И ты решил возможно, Шут вернулся?
Я не мог не задать себе такой вопрос. И я подумал, что, если так, он бы первым делом искал встречи с тобой. Но если ты о нем не слышал, выходит, это загадка с малым количеством подсказок.
Куда отправились эти «торговцы»?
Я ощутил его досаду, когда Чейд ответил:
Отчет попал ко мне слишком поздно. Мой парень не думал, что это окажется так важно для меня. Ходят слухи, что они отправились по Речной дороге вглубь суши.
К Ивнякам. Ты сказал двадцать дней назад. Больше о них не было известий?
Они, похоже, знают толк в том, как надо исчезать.
Выходит, не торговцы.
Нет.
Мы оба помолчали, осмысливая те крупицы сведений, что у нас были. Если они направлялись в Ивовый Лес, то должны были уже прибыть. Может, так оно и вышло, а потом они прошли через поселок и двинулись дальше. Фактов было слишком мало даже для описания головоломки, не говоря уже о ее решении.
Вот тебе еще кое-что интересное, снова заговорил Чейд. Когда мои шпионы доложили, что у них нет новостей ни о бледном страннике, ни о тех торговцах, один спросил, не интересуют ли меня истории о других удивительно бледных людях. Когда я сказал, что интересуют, он поведал об убийстве на Королевском тракте четыре года назад. Там нашли два трупа, оба в чужеземной одежде. Их обнаружили королевские стражи во время обычного патрулирования. Парня забили дубинками насмерть. Рядом с ним нашли другое тело жертву описали как молодую девушку, бледную как рыбье брюхо, с волосами цвета сосулек. Она тоже была мертва, но никто не учинил над ней насилия. Похоже, она умерла от какой-то изнуряющей болезни. Она была худой как скелет, но прожила дольше мужчины, судя по тому что пыталась перевязать его рану, оторвав полосы от своего плаща. Возможно, компаньон
ухаживал за ней в болезни, и, когда его убили, она тоже умерла. Ее нашли на некотором расстоянии от его трупа, рядом с маленьким походным костром. Если у них и были припасы или лошади, все украли. Никто их не разыскивал. Моему шпиону это убийство показалось странным. Прикончили мужчину, но не тронули и оставили в живых больную женщину. Какие разбойники с большой дороги на такое способны?
От этой истории меня почему-то пробрал озноб.
Может, она пряталась, когда на них напали. Это может оказаться ерундой.
Или наоборот. Взвешенный тон Чейда предлагал мне поразмыслить. Малая толика сведений. На ней были желтые сапоги. Как на твоей посланнице.
У меня волосы на голове зашевелились от беспокойства. Воспоминания о ночи Зимнего праздника снова ожили. Как Ревел описал посланницу? Руки белые как лед. Я решил, что они были обескровлены от холода. А если она была Белой? Но новость Чейда была об убийстве, случившемся четыре года назад. Моя посланница появилась три зимы назад. А его шпионы сообщили про еще одного посланца или, возможно, двух всего двадцать дней назад. Итак, возможно, это цепь посланников, возможно, Белых. Возможно, от Шута? Я хотел поразмыслить над этим в одиночку. Я не хотел, чтобы это оказалось правдой. Мысль о том, что я пропустил его послание, рвала мне сердце на части. Я отверг известие от него.
Или это может оказаться что-то, не имеющее никакого отношения ни к одному из нас, ответил я Чейду.
Почему-то я в этом сомневаюсь. Но я теперь позволю тебе отправиться обратно в постель. Ты всегда делался раздражительным, если не высыпался.
Твоими стараниями, как правило, парировал я, и Чейд, к пущей моей досаде, рассмеялся, прежде чем исчезнуть из моего разума.
Одна из свечей почти догорела. Я ее затушил. До утра осталось недолго; лучше уж зажечь еще одну, уснуть все равно уже не получится. Зачем Чейд вызвал меня при помощи Силы? Спросить о моих записях или подразнить крупицей новостей о чужеземных странниках, то ли связанных, то ли не связанных с Шутом? У меня было слишком мало сведений, чтобы размышлять, но в самый раз, чтобы бодрствовать. Возможно, мне стоит остаться за столом и вернуться к переводу; этой ночью мне точно не знать больше покоя, благодаря Чейду. Я медленно встал и огляделся. В комнате было грязно. Пустой бокал из-под бренди на столе, и два пера, которые я испортил прошлым вечером, когда точил. Надо бы тут прибраться. Я не пускал в свой кабинет слуг; я бы весьма удивился, узнав, что кто-то из них помимо Ревела в курсе того, как часто я пользуюсь этой комнатой. Я редко приходил сюда в дневное время или долгими вечерами их мы делили с Молли. Нет. Здесь я прятался от беспокойных ночей, от тех периодов, когда меня покидал сон или беспощадно осаждали кошмары. И я всегда приходил сюда один. Чейд привил мне скрытность, и эта привычка меня так никогда и не покинула. Я был единственным хранителем этой комнаты в полузаброшенном крыле дома. Я приносил дрова и выносил пепел. Я подметал и мыл ну, время от времени подметал и мыл. Комната сейчас отчаянно нуждалась в уборке, но я почему-то не мог собраться с силами, чтобы заняться этим.