Между тем противник утробно взревел, а я не понимал, почему он просто не отпустит Ночь, который в это
время буквально разгрыз ему щеку.
Тимофей Кондратьевич, отступайте! Отступайте! закричал я и замахал руками.
Не могу! Не слушается! генерал грузно побежал ко мне, снимая с плеча ружье.
Только сейчас я заметил, что это теневик не дает глотару открыть пасть, крепко сжимая его челюсти, в которых до сих пор была его лапа.
«Назад! Ночь, отпусти, я сказал! Я тебе сделаю больно! Отпусти!»
Жезл. Жезл давай! генерал выхватил у меня оружие и бросился к двери.
Но не успел он отодвинуть задвижку, как Ночь отпустил Шолоха, вытащил из его пасти свою лапу и, как ни в чем не бывало, встал на прежнее место.
Что же он сделал?! Что же он сделал? закричал Ворошилов, когда увидел, что левая сторона черепа его бойца превратилась в кровавое месиво.
Я же впал в ступор, не зная, как на это реагировать. Все произошло буквально за несколько секунд.
В это время генерал отодвинул задвижку и намеревался зайти на площадку.
Подождите, сначала уведу бойца, попытался его остановить, но он не обратил на меня никакого внимания, забежал на площадку и приблизился к воющему от боли Шолоху.
Ох ты ж Как же он так? Ведь и зубов-то почти нет.
Я чувствовал вину за произошедшее и решил, что обязательно извинюсь, но позже. Сейчас он меня просто не будет слушать. Оставшись за решеткой и ожидая, когда Ворошилов уведет бойца, я еще раз прогнал в памяти произошедшее. Было очень странно, что Ночь не издал ни звука и не попытался освободиться, когда опасный хищник с плотным рядом острых зубов схватил его за лапу. То есть он сознательно пожертвовал своей плотью, чтобы добраться до врага.
В это время Ночь слизал кровь со своей морды и, хищно прищурившись и пригнувшись, побежал на Шолоха.
«Нет! Назад! Нельзя!»
Я побежал к двери, понимая, что жезла у меня нет. В это время генерал обернулся и увидел, как к ним бежит Ночь.
Не сметь трогать моего бойца! взревел он, вытянул жезл и нажал на кнопку.
Электрическая дуга вырвалась с металлического набалдашника и перекинулась на монстра. Ночь задергался, распахнул пасть, не в силах вздохнуть. Его голубые глаза, поднятые к небу, покрылись красными прожилками.
Хватит! Вы его убьете! я подбежал к Ворошилову и хотел отобрать у него жезл, но тут замер, увидев, как монстр начал покрываться шипами.
Темно-серые шипы с белыми остриями сделали его похожим на дикобраза. Видимо, из-за этого эффекта этот артефакт именно так и назывался.
Генерал выключил жезл, и Ночь свалился на землю. Я подошел к нему, опустился рядом с ним и заметил, что он не дышит. Контакт был слишком долгим. Мне даже стало казаться, что он умер, но тут Ночь пошевелил одной лапой, затем второй и открыл небесно-голубые глаза.
«Все прошло. Ты справился», похвалил я и увидел, как исчезают шипы.
Между тем генерал увел Шолоха в клетку, а я отвел Ночь в амбар и снова вернулся. Генерал поливал раны Шолоха обеззараживающим раствором.
Тимофей Кондратьевич, хочу попросить у вас прощения
Да брось ты, Дима. Не надо извиняться. Это бой, а не детский сад. Всякое могло произойти. Я вот тоже испугался, что чуть не убил твоего бойца. Так что мы в расчете, он протянул мне руку, которую я с готовностью пожал.
У меня отлегло на сердце, ведь я думал, что он обвинит меня в произошедшем, а портить отношения с соседями это дурной знак. Никогда не знаешь, что может произойти, и какая помощь понадобится.
Тогда может за целителем Сорокиным съезжу? Пусть обследует Шолоха.
Генерал недовольно поморщился.
Сорокин за вызов много берет. Шолох сам справится, махнул он рукой.
Не волнуйтесь, Сорокину я сам заплачу, заверил я.
Ну тогда ладно. Пусть посмотрит. Не мешало бы швы наложить, чтобы грубый рубец не остался.
Я торопливо направился к машине и вскоре остановился у калитки дома Селиверста Алипеевича. Он нехотя согласился, услышав, что нужно помочь бойцу генерала Ворошилова. Я знал, что они недолюбливало друг друга, поэтому сделал упор на то, что за выезд накину сверху процентов двадцать. Он быстро подсчитал в уме, сколько получит и согласился.
Все-таки в наше время деньги на дороге не валялись, и отказываться от них только по причине личной неприязни он не хотел.
Пока Сорокин осматривал Шолоха, мы с генералом зашли в дом и сели за стол. Расторопные слуги тут же принялись носить различные закуски и поставили в центр стола блестящий самовар.
А я люблю по-старинке. Грызть кусок сахара и запивать горячим чаем из блюдца вот это и есть самое что ни на есть русское чаепитие, а не какой-то там файф о клок, последнюю фразу он произнес с жутким акцентом, но я не стал его исправлять.
Раздобревший генерал после
двух чашек чая принялся рассказывать о своих приключениях в армии, но я слушал его вполуха, так как уже придумывал, как активировать следующий артефакт - «Сияющий укус». Теперь Ворошилов мне точно не позволит использовать его бойца, поэтому придется выставить Ночь на реальную арену теневую арену.
Глава 8
Умный монстр это хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, он, даже получив приказ, вносил в него свои коррективы. С другой, я боялся, что наступит момент, когда он поступит не так, как я приказываю, а это означает неподчинение. Единожды не подчинившийся монстр через какое-то время может стать полностью неуправляемым.