В деревне царила полная тишина, вести разговоры, кроме как в случае тревоги, нельзя. Как и выглядывать в окна, разумеется.
Просидели мы так, до самого вечера. И только потом раздался стук копыт, тихие голоса и редкое ржание лошадей.
Я осторожно выглянул в небольшую щель между досок, оценивая обстановку. По дороге ехало несколько всадников. Они прошли мимо моего убежища, затем деревню насквозь, вернулись. Достали рог, и над селением пронёсся тягучий рёв.
Губы раздвинул волчий оскал. Купились! Не зря в прошлых деревнях не осталось никакого подвоха, по-настоящему проверять эту они уже не стали. Часть из них спешилась, подводя лошадей к колодцу. Воду они, конечно, проверили, но без огонька. В прошлых сёлах всё было нормально.
Пара самых торопливых высших уже обыскивали, чем можно поживиться в домах. Я облизал пересохшие от волнения губы и еле слышно прошептал:
Лишь бы не ломанулись на чердаки
Но нам повезло. Враги хозяйничили в домах, шумно обсуждая, кто, где сегодня будет спать, и что нужно отхватить места поприятнее. А через несколько минут на дороге появилась конница. Десяток за десятком они втекали в деревню, видимо, собираясь распределяться по домам на ночь.
Гулко билось сердце, потели ладони. Уж слишком много благородных вошло в деревню. Мы рассчитывали на небольшой передовой отряд, но тут уже сотни две. Это точно не полноценное вторжение?
Дальше ждать нельзя, иначе мы не сможем уйти. Я подполз
ближе к окну и кивнул парням. Глубоко вдохнул и поднялся, вскидывая ружьё к плечу. У колодца гарцевали всадники, один из которых выделялся количеством перьев на шлеме и качеством доспехов. Именно он и получил первую пулю.
Следом за мной единым залпом грохнуло по всей деревне. Хуже всего врагам пришлось на площади у колодца там сразу упало мёртвыми и тяжело раненными человек двадцать.
Я продолжал стрелять. Переломить ружьё, выкидывая в мешок гильзы, вставить скорозарядник, надавить, оставляя патроны в барабане, защёлкнуть ружьё и вскинуть к плечу. Выстрел, выстрел, выстрел. Перевести в сторону, убивая ещё двоих.
Бёрн! раздался справа возглас, и я, повернувшись, увидел, как ходит ходуном лестница, прислонённая врагами к стене и ведущая к нам на чердак.
Три шага, выхватить револьвер, выстрелить в ползущего человека и в пару тел за ним. Больше снизу не лезли, и я вернулся к окну, продолжая вести огонь. Целей слишком много, да и в окно полетели стрелы, заставив сосредоточиться на лучниках.
Благородные разбегались, прятались за заборами и лошадьми. Но точки обстрела расположены так, что дорога простреливается со всех сторон. Прячась от меня, они попадали под выстрелы из других домов.
Скорозарядки кончились и пришлось снаряжать барабан винтовки по одному патрону. Впрочем, видимых целей уже не так много. Я громко свистнул и прижался к скату крыши, выцеливая один из домов, где засели наши парни. Из-под крыши спустилась лестница, и по ней с чердака быстро соскользнули пятеро парней, бросаясь к проделанной в заборе дыре.
Пробежав пару дворов, они остановились, прикрывая эвакуацию соседнего отряда. Я довольно кивнул, зная, что сейчас уходят и те бойцы, кого я не вижу. Не всегда без проблем, судя по тому, что раздалось несколько залпов обычных ружей.
Мы с парнями ещё десяток минут отстреливались, а потом я закинул винтовку за спину и взял в руку револьвер. Ополченцы скинули лестницу с крыши и быстро спустились вниз, пока я их прикрывал. Следом слез сам, и мы бросились к дыре в заборе.
Выскочив на другую сторону, наткнулись на группу из четырёх благородных. Я быстро отстрелял весь барабан, грохнули ружья парней, и мы побежали дальше, оставив за собой трупы. На ходу перезарядился, но больше нам никто не встретился.
А «высшие» ведь могли. Я точно видел несколько мелькнувших лучников аристократов, но они просто побоялись выходить на перестрелку лука против огнестрела. Не могу их винить, шансов у них не много. Попасть из лука в области тела, не прикрытые бронёй, сложно, в то время когда мне достаточно попасть куда угодно, чтобы не убить, так тяжело ранить. Раны от мягких свинцовых пуль очень жуткие.
Мы прорвались к дальнему дому, где нас встретило полдюжины наших, перестреливающихся с редкими смельчаками среди врагов. Открыли двери амбара, запрыгнули на лошадей и на полном скаку понеслись прочь из деревни.
Я несколько раз оборачивался, стреляя. Но преследовать нас дезориентированные скоротечным боем благородные не рискнули.
Жаль, так бы они попали под залп ополченцев, ушедших ранее. В итоге, мы соединились с остальными силами и поскакали по дороге. В строю пустыми остались четыре лошади. Я поморщился, но да, без потерь уйти не удалось. Однако такую цену мы готовы платить враги потеряли не меньше сотни воинов. Эх, провести бы несколько таких рейдов
Пока я трясся в седле, эта мысль не давала мне покоя. Когда мы прибыли в следующую деревню, куда стянулись несколько похожих отрядов, я отозвал Свена в сторону:
Найдёшь четыре десятка человек из тех, кто посмелее, знает местность и умеет стрелять из лука и ружей?
Зачем? Вы и так хорошо поработали, нахмурился бывший охотник.