Прошла любовь, завяли помидоры, называется. Разозлившись, я тюкнул гнома по башке, от чего тот, схватившись за голову, болезненно охнул. Большетопый Белегар, не растерявшись, метнул в меня топор, и, надо сказать, довольно метко я едва успел увернуться. После чего подлетел и тюкнул по башке напоследок и сделавшегося безоружным Белегара.
Гномы переполошились, стали метать в меня, чем придется. Пришлось улететь и снова взгромоздиться на арку. Ситуация начинала реально подбешивать и принимать неприятный оборот. Сыграть на суеверных чувствах гномов не получилось и вряд ли теперь получиться.
Эх, знал бы я гномий язык, мог бы накарябать им послание какое-нибудь, но и этот вариант предрекал совершенно непредсказуемые результаты. Что дальше делать я не знал, возвращаться к оставленным гномам ни с чем, было просто немыслимо, да и существовала опасность, что арка не позволить мне расхаживать туда-сюда. А часики неумолимо тикали. У нас оставалось всё меньше времени, чтобы успеть спасти Венди.
Я решил полетать по пещере в поисках подсказки по поводу того, что же мне делать дальше. Довольно долго мои мытарства ни к чему не приводили. Я настолько отчаялся, что даже стал подумывать о том, а не вернуться ли мне, чтобы посоветоваться с гномами.
Однако в кои-то веки мне крупно повезло. Я наткнулся на скрытую от посторонних глаз пещерку, в которой играли четыре маленьких гнома. Мамки видимо были вовлечены в работу на каменоломне. Старая же нянька гномиха, которую оставили следить за малышами, задремала. Поэтому дети были представлены сами себе.
По-правде говоря, детеныши у гномов реально были умильные. Абсолютно несуразные по пропорциям и уже с пушком на розовых щеках. Они, в отличие от взрослых гномов, сразу же отдали мне должное и проявили самое живое любопытство. Дети отбросили свои камешки, из которых пытались строить лабиринт смерти для сделанных из камешков кукол.
Смотри, тыкая в меня пальцем, сказал гном с большими ногами. Какая невидаль!
Это дух горы, тут же стал фантазировать другой.
Я подлетел к детям поближе, давая себя рассмотреть. Один из ребятишек протянул руку, чтобы меня погладить.
Бум! легонько тыкнув его пальцем, выдохнул гном с большими ногами.
Гномик вздрогнул от неожиданности. Дети засмеялись.
Эх, ты! Большелапый дурак! сжал кулаки гномик.
Сам дурак нечесаный! показал ему язык большелапый.
Я тихонько заклекотал. Сел на руку гному, который пытался меня погладить. Предотвращая перебранку, и не давая перерасти ей в ссору. Шум мог разбудить старую няньку. Да и мне нужно было сосредоточить внимание малышей на себе.
В голове наконец-то созрел план. План, прямо сказать, гаденький. Но на безрыбье, как говориться. Это в любом случае было лучше, чем ничего. Пришлось пойти на сделку с совестью.
Гномики с восторгом дергали меня за перья, восторгаясь золотом моих глаз. Большеногий даже попытался тыкнуть мне в глаз пальцем, за что получил клювом в этот самый палец. Желание сразу поубавилось.
Я же соображал, как бы заставить детей пойти за мной. И выбрал самый простой вариант, руководствуясь тем, что все гениальное просто.
Я дернул за рукав того самого гнома, который первым захотел меня погладить и отлетел к выходу из пещеры.
Он, кажется, зовет нас за собой, заметил сообразительный гном.
Но, Пестриний, нам нельзя выходить из пещеры, возразил большеногий зануда. Няня будет ругаться.
Да мы быстро, стал настаивать на своем Пестриний. Она и заметить не успеет.
Я не пойду, заупрямился большеногий. Нам опять попадет из-за тебя Пестриний!
Ну и не ходи, Тадрик, а мы пойдем, да? решительно ответил Пестриний.
Остальные два гнома неуверенно подтвердили свою готовность идти за Пестринием. Я издал одобрительный клёкот. И повёл маленьких храбрецов к арке.
При этом, чтобы они не заскучали и не передумали, я всячески развлекал малявок в дороге. Закручивал над ними виражи с мёртвыми петлями, устремлялся ввысь к самому своду пещеры. Мне даже удалось приподнимать мелких гномиков за шкирку и, отрывая их невысоко от земли, проносить небольшие расстояния. Но даже от этого малявки приходили в восторг, довольно громко смеясь и повизгивая.
Я же всё время боялся, что шум привлечет к себе внимание взрослых гномов раньше времени. Но гномы продолжали свою тяжелую работу, уйдя в неё, что называется, с головой. Это нас и спасло.
Арка от ясельной пещеры находилась в получасе ходьбы с перебежками и перелётками. Дети уже стали заметно уставать и поглядывать назад, когда мы подошли к самому вход в арку.
Пестриний, а ну вернитесь! прогремел на все чертоги металлический окрик старой гномихи. Я тебе всыплю по первое число!
К нам бежала запыхавшаяся старая нянька, следом цепляясь ей за юбку, тащился Тадрик, то ли пытаясь её остановить, то ли наоборот, боясь отстать. Тут уже и остальные гномы соизволили обратить внимание на безобразие творящееся у арки. А обратив, устремились к нам с громкими криками, чем перепугали детей просто до смерти и бедняжки застыли на месте как вкопанные.
Время поджимало. Я. скрепя сердце, подхватил перепуганного Пестриния за шкирку и закинул в арку. Гномик исчез под всеобщий вопль ужаса. Я, не давая опомниться другим детям, покидал их всех в арку.