Шаховский
со своими тёмными кудрями и чисто выбритым лицом выглядел молодо. Если не заглядывать в магистрат, в его документы или в архив, то его можно было бы принять за молодого дуэлянта с боевой шпагой. Волосы он, правда, подкрашивал. Но это был один из маленьких секретов большого человека. В конце концов, что такое возраст для Архимагов, которые мог жить сотни лет, но редко доживали до старости?
Ты, Гриш, не языком цокай, а ходи давай, Василий ловко соскочил с подоконника, подошёл к креслу и сел напротив друга.
Между ними стояла шахматная доска, и партия, надо сказать, продолжалась уже несколько часов. Ни один, ни второй особенно не спешили. Григорий Арсеньевич уже давненько определился с ходом и затягивал его, чтобы выбить из колеи своего друга.
Он сделал едва заметный пас руками, и пешка двинулась на одну клетку вперёд.
Полчаса прождал ради этого, проворчал Шаховский и задумчиво всмотрелся в собственные фигуры.
Он сегодня, как и чаще всего, играл чёрными этот цвет он особенно любил.
Стало быть, спокойно произнёс Григорий, ты уверен, что это он?
Ты проверил его магией и сделал его знатью, отозвался Василий, не поднимая глаз от доски, но спрашиваешь меня?
В его тоне не было злобы, претензий или вообще каких-либо сторонних эмоций. Он скорее констатировал факт. В зале, где Клинков признался Григорию, побывал не один аристократ. Некоторые, вопреки голосу разума, пытались врать. Ключевое слово пытались. Секрет заключался вовсе не в самом зале или рунах, хотя они помогали, а в Григории. Он всегда хорошо разбирался в людях. Возможно, поэтому он сейчас сидел в княжеском троне.
Шаховский прогнал эти мысли куда подальше. Григорий подлил себе горячего чаю в чашку, причём сделал это не магией, а руками.
Ты ведь знаешь, мне важно знать твоё мнение.
Вот опять, разве мог Шаховский после этих слов не высказаться? Впрочем, оба Архимага знали друг друга слишком хорошо. И оба знали, что Василий Шаховский всё равно сказал бы князю всё, что он думает. Прямо, без лжи и прикрас.
Не может быть, чтобы это был не он, отозвался Василий и съел пешку конём. Я видел Клинкова живым, видел мёртвым Фигурально выражаясь, конечно. А теперь, похоже, вижу воскресшим.
Шаховский откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и закурил. Григорий поморщился, но говорить ничего не стал. Он иногда прощал другу небольшие слабости.
Аура? коротко поинтересовался он.
Почти, выдохнул Шаховский. Как бы это объяснить Оттенок, запах, чувства. Хаос нельзя скрыть. Особенно такой. Малец слишком быстро растёт, так будто у него за плечами не пара лет, а пара эпох. Ну, это ты заметил и без меня.
Уже Мастер, подметил Григорий, вдохнув аромат чая. Скоро Магистр. Ну, а оттуда только вверх.
Если не убьют, без особой интонации или изменения в голосе добавил Шаховский. Хаос это чёрная метка для Церкви. Хотя так было не всегда
Шаховский смотрел куда-то за плечо Григория, как будто вспоминал что-то из далёкого прошлого. Григорий подмечал подобные моменты. В такие времена Шаховский всегда казался не просто старше, но и мудрее. Григорий поставил чашку и взглянул в окно.
Думаю, церковники тоже догадываются. Иначе не было бы этой Григорий ненадолго замолчал, подбирая правильное слово.
Придури, подсказал ему Шаховский.
Да, усмехнулся Григорий. Придури с Троицкими. Это же надо догадаться!
Хотя после такого провала они явно начнут искать виноватых.
Шаховский постучал пальцем по фарфору, от чего в комнате раздался звон. Григорий повернул голову и посмотрел на друга.
Гриш, ты лучше меня знаешь, как устроена церковная разведка. Им не надо быть уверенными достаточно подозревать. А уж если в их представлении воскрес Архимаг хаоса
Шаховский многозначительно замолчал и продолжил намного позже:
Пошлют кого угодно, несмотря на последствия. Даже своих.
Не думал, что скажу это, улыбнулся Григорий, поправляя плед. Но, может, нам стоит ударить первыми?
Шаховский ненадолго задумался, а затем произнёс:
Нет, бить пока рано. Здесь, в княжестве, мы можем прикрыть Клинкова, дать ему вырасти. Моргнуть не успеем, как он станет Магистром.
Шаховский почесал подбородок, поймал взгляд друга и продолжил.
Рискованные у тебя инвестиции.
Григорий виновато развёл руками:
Но если выгорит мы получим фигуру, которая сможет изменить расстановку сил на доске.
Это сейчас, нахмурился Шаховский. Он знает, что его преследуют, и знает, что мы ему нужны. Вопрос в другом: что мы будем с ним делать, когда он больше не будет нуждаться ни в нас, ни в Южноуральске?
Григорий прислушался к завыванию ветра за стеклом и произнёс:
Сделаем так, чтобы он остался. Из любви к Южноуральской погоде.
Ага, и к нашему чаю.
Два архимага рассмеялись.
Минуту спустя разговор вновь стал серьёзным. Григорий вытянул руку и приподнял фигуру с доски.
Пешка, сказал он. Казалось бы, движется медленно, но на длинной дистанции меняет всё.
Шаховский усмехнулся:
Какая уж из Архимага хаоса пешка? Скорее ферзь резкий и хаотичный.
Нам просто нужно дать ему дойти до конца доски.
Григорий двинул пешку на одно поле вперёд. Вопреки своим словам, он приносил пешку в жертву.