Тридцать лет после этого была тишина, но в восьмидесятые потянуло дымком, вскоре мог начаться пожар большой войны. И мой дед Клим взял на себя этот тяжкий груз.
Дал проекту теперешнее название «Голиаф».
В девяностые многие крупные и мелкие страны порвали на части, чтобы отсрочить очередной кризис, но еще не было понимания, что этого хватит лет на сорок.
Дед сгорал заживо, желая разработать псевдоплоть. Мой дядька умер, залезая в опытный образец шагача. Куча дальних родичей погибла так же. Пока наконец не появился готовый прототип.
Неизвестно откуда произошла утечка, но как только это случилось, клан Благих прекратил своё существование. Иж чего удумали, помешать большим дядям воевать.
Я сжал кулаки.
Четыре клана учувствовали в уничтожение Благих. Макаровы, Грязновы, Дегтеревы и Звездные. Они были мне безразличны, но теперь я проникся. Вы все поплатитесь! Клянусь!
Что-то еще не давало покоя, словно, сознательной своей частью, я кое-что упустил.
Я спрятал книгу, позвал Джи-А и Безымяныша, и мы приступили к инвентаризации. Собственно, тут был гроссбух, где все точно фиксировалось. В хранилище имелось немало золота и даже платины. А так-же небольшой неприкосновенный запас налички в четырех главных валютах мира.
Мы уселись на полу и стали изучать все прочие документы. Книга рода, и многое другое. Информации не хватало, стало ясно, что часть бумаг была в других местах, и просто сгорела в пепле войны.
Читали взахлеб, чувствуя себя юными археологами, что забрались в затерянную гробницу.
Я не могу понять, подал голос Безымяныш. Твои предки в равной степени часто зовут табур «дар божий» и «проклятие иных».
Да я тоже заметила, подала голос Джи-А. А ещё как же там, она разворошила бумаги. Вот. «Оружие, обращенное супротив кузнецов» чтобы это не значило.
Не хватает информации. Но все же древний род на то и старый, что многое помнит. Нам хотя бы эти оговорки и отголоски достались. А остальные что знают? Табур от слова «табу», и всё. Но тут ясно, что-то глубже. Сильно запутаннее. Кстати, можешь с мамой своей поговорить. Мы по возрасту родов вроде ровесники.
Девушка кивнула.
А я думаю, все просто, сказал Безымяныш. Первые одаренные были теми еще сволочами, и всех себе подчиняли с помощью дара. А потом табурщиков стало много и всё вышло из-под контроля.
Одна из теорий, кивнул я. Многие ученные с тобой согласны. Ладно! хлопнул я в ладоши. Идите. Я тут еще посижу. Потом догоню вас.
Помощники кивнули, собрали бумагу, положили на место и вышли.
Вы подписали мне смертный приговор, сказал я. Но я все же постараюсь, чтобы на него не нашлось исполнителя.
Арсений Благой создатель принципиально новых, сильнейших в мире шагачей.
А что, звучит.
дать. Нет на это ни сил, ни права.
Хотя бы что-то. Прошу. Любая зацепка.
В России. Большего сказать не могу.
Спасибо! я поклонился.
Это многое меняло. Недавно выживших было двое, но один, скорее всего, умер от старости, а другой все ещё жив. И времени в обрез. Мне нужно придумать как его найти.
Через чтецов можно. Я так сильно погрузился в мысли, что стремительный рывок шизонутой вампирши и не заметил. Среагировал постфактум на звук, когда она уже присосалась к шее Безымяныша и сладостно постанывала. Парень при этом окаменел. Он слегка морщился, но, видимо, сосала она аккуратно.
Ну всё, хорошо, сказал он.
В ответ раздался лишь стон наслаждения.
Эй! он попытался дернуться, но ничего не вышло. Хватит я сказал! он взял её за волосы и оторвал от себя.
А? Что? завертела головой чтица. Ой! Эм-м-м. Типа сориХе-хе. Спасибо, ты вкусняха! она напоследок шумно втянула воздух и сладко выдохнула. Чао, туристы!
Можно попросить Джи-А принять в слуги чтеца с Чеджу. Они все двинутые, так что по идее парень не должен осмелиться не выполнить приказ. А попросит его помощница найти моего родича. Только вот есть одно но
Ему может не хватить сил. Даже у это чокнутой вампирши, кишка была тонка определить точные координаты. А еще их таинственный свод правил и запретов. Он банально даже на правах слуги может быть не в силах ничего рассказать.
И что делать? Официально мне ничего не нарыть. Это уж точно.
Через Ржевского попробовать зайти? Возможно но это охренеть какой тонкий лед. Как целлофановая пленочка, если не тоньше.
Жопа!
Где-то, возможно, вот уж два десятка лет пытают человека, моего кровного близкого, а я ничегошечьки сделать не могу. Хотя вру, могу. Угодить к нему в соседнюю камеру, например.
Вот радостная встреча получится.
А что еслиДа не. ХотяКто его знает. А ведь выживший родственник может оказаться тем самым предателем. Информация от кого-то же ушла.
И тогда эта крыса может жить под другой личиной в комфорте. В уютной семейном кругу, или предаваться всем радостям этого мира, пить мартини из пупков стройных красоток и менять шлюх словно носки.
И ведь выбора нет. Надо искать в любом случае. Чтобы спасти или лишь для допроса и казни. Долг рода он такой. Как совесть. Вроде ни на что не влияет, но голос в голове поселится, зависнет как топор палача и будет тебе вечно напоминать, при каждом взгляде в зеркало.
И что мне предложить прокурору, если все же его носом землю рыть.