В историко-философском плане за последние десятилетия на Западе вышел ряд исследований, в которых творчество Хайдеггера сопоставляется с философией Кьергегора, философией Ницше и поэзией Гельдерлина, с философско-логическими концепциями Фреге и Витгенштейна. Во всех этих сравнительных исследованиях проводится по сути одна мысль, это мысль о попытках «реконструкции» философии. И вновь философское творчество Хайдеггера сопрягается с именем Гуссерля. Во всех рассмотренных или просто обозначенных нами трудах западных авторов о философском творчестве Хайдеггера в сравнительном контексте исследование ведется только в данных западной философии. Однако даже из этих трудов можно извлечь некоторые важные идеи и методологические указания для решения основной проблемы нашего исследовательского проекта «Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур».
§2. Хайдеггер в контексте историко-философских исследований мысли Востока и Запада
по его словам, не развил полностью оформленной преобразующей философии. Кроме Хайдеггера на Западе в рамках своеобразного ответвления от классической преобразующей философии в ХХ веке автор выделяет Р. Рорти и некоторых французских философов. Сопоставительный анализ взглядов Шанкары, Фихте и Хайдеггера автором ведется по следующим направлениям:
1. трактовки самих структур философских систем трех вышеобозначенных мыслителей;
2. трактовки сознания, самосознания, познания и бытия;
3. трактовки соотношения теоретического и практическо-прикладного уровней.
По всем этим уровням Табер находит сходства, параллели, что позволяет ему представить их как наиболее ярких представителей преобразующей философии.
Табер посвящает Шанкаре первую главу «Преобразующая структура адвайта-веданты Шанкары», в которой доказывается, что в своей радикально-монистической интерпретации мистических текстов Вед, Упанишад Шанкара стремится создать новый тип философии философии, способной оказать преобразующее влияние на все сферы бытия, жизни человека. Он за новый уровень философского дискурса. Этому служат и выдвигаемые им предварительные необходимые условия, требования к познанию Брахмана, Атмана, изложенные им в «Брахма-сутре». Он считает карму важной в сфере практических целей, но в целях освобождения сознания мокша стоит выше. Высшее познание это целостное познание Я. Два уровня дискурса путь к просветлению через знание и путь к практической цели через религиозную практику. Первый путь в конечном счете выше второго. Во второй главе «Индийская философия, западная философия и проблема интеллигибельности» вся первая часть посвящена описанию теории сознания Шанкары, его спору с представителями санкхьи относительно понимания Брахмана. Для Шанкары Брахман это сознание, высший его уровень. Брахман это Я как чистое сознание, существующее совместно с телом, но его просветляющее. Просвещая интеллект, Я становится схожим с ним. Табер отрицает мнение тех современных исследователей, которые усматривают противоречивость утверждений Шанкары о природе Брахмана как истины, знания и как чистого сознания. Табер пишет, что теорию сознания Шанкары надо воспринимать в контексте того, что она имела не только чисто теоретический, но и практический аспект. Путь к тотальному преобразованию он видел через освобождение сознания от искажающих его условий и факторов и познание природы Я в переходе от докогнитивного уровня к философскому. Шанкара не есть чистый, созерцательный мыслитель. Мистические и парадоксальные его утверждения вполне могут быть объяснимы в контексте учета его интенции к преобразующей функции философии радикальному изменению способа философствования. Схожие моменты Табер находит и в философии Фихте.
Вся третья глава «Фихте как преобразующий философ» нацелена на то, чтобы найти некоторые сходства в его философии с идеями Шанкары. Он отмечает особое место Фихте в немецкой классической философии как связующего звена между «критической философией» Канта и «абсолютным идеалистом» Гегеля. Фихте создает свою систему абсолютного идеализма, существенно преобразовывает сам образ философского мышления в своем «Наукоучении» как истинном образе философии, правда, употребляя выражение «так называемой философии». Сходные элементы с преобразующей философией Шанкары Табер обнаруживает в следующих направлениях: