Что ж, пока ее представление шло именно так, как она и хотела: выглядеть трогательно, не прося словами, но все-таки требовать пощады от самой лучшей части натуры Малфоя. Гермиона всегда верила, что в нем было что-то отдаленно хорошее. Гарри заметил это, когда Драко опустил палочку, вместо того чтобы напасть на Дамблдора. Теперь же она проверяла это на себе.
Все еще навалившись на нее, Малфой
вздохнул и опустил голову.
В данный момент тебе ничего не угрожает, сказал он. Не от меня.
С этими словами Драко откатился в сторону, разрывая с ней контакт, но не уходя. Грейнджер резко села, подняла палочку и прижала ее к себе. Она огляделась в поисках признаков Гарри, и с облегчением не нашла их.
О чем ты меня не спросила, начал Малфой, залезая в карман за делюминатором, так это о том, что же может быть настолько ужасным, настолько опасным у меня дома, что бы я рискнул щелкнуть этой штуковиной, не зная, какая враждебная обстановка ждет меня на там, куда она меня перебросит.
Гермиона фыркнула.
Если ты ищешь сочувствия тому факту, что иметь дом, полный злых волшебников, не так весело, как это когда-то казалось, то ты ошибся адресом.
Она вызвала один из своих маленьких огоньков, придав им достаточно света, чтобы он мог погасить свет своей палочки и убрать ее подальше.
Драко подчинился и, пыхтя, сунул палочку в карман, теперь уже поворачивая делюминатор обеими руками.
Если бы только волшебники были худшим, что есть в моем доме.
Что тогда? Приспешники-оборотни? Или, может быть, питомец Сам-Знаешь-Кого чудовищная змея?
Малфой вздрогнул, его плечи дернулись вверх, словно защищая шею и голову. На мгновение его легкомысленная, почти веселая манера держаться исчезла, и Грейнджер увидела, как по его телу пробежала дрожь.
Многие из них наиболее активны после полуночи, сказал он.
Как вампиры.
Драко снова вздрогнул.
Нет, но все же, скажем так, стало опасно лежать в постели, потеряв бдительность. Мой учитель понял это раньше меня, поэтому и дал мне этот шаткий делюминатор, сказав, что он приведет меня в безопасное место.
Она усмехнулась.
И тебя принесло в мой лагерь две ночи подряд?
Малфой дернулся.
Смейся сколько хочешь, но, проведя вчерашнюю ночь в ссоре с тобой, мне удалось выжить: в поместье мог произойти несчастный случай.
Ты этого не знаешь.
Он склонил голову, его голос был низким и холодным.
Были доказательства.
Гермиона изо всех сил стараясь не чувствовать того сочувствия, в котором уже отказала ему.
Я все еще говорю, что этот твой учитель не так умен, как он думает, раз не дает тебе ничего, кроме полусломанного делюминатора, чтобы обезопасить тебя.
Драко пожал плечами.
Я бы не сказал, что он не умный. На самом деле он пугающе хитрый. И у него есть странные договоренности с моей мамой по поводу моей защиты. Это жутко, но это не значит, что я ему не доверяю. Он поднял на нее глаза. Хотя я уверен, что у тебя есть свое мнение об учителях Хогвартса. Кажется, ты примерно моего возраста? Должно быть, мы пересекались в школе. Когда ты выпустилась? На каком факультете училась? Ты похожа на слизеринку, но
Малфой старался говорить непринужденно, как будто это был обычный разговор между сверстниками. Но она знала, что на самом деле это была еще одна уловка, чтобы выяснить ее личность. Грейнджер покачала головой, словно собираясь убрать волосы с лица, привычка, которая со стороны, наверное, выглядела странной, когда никто не видел ее волос.
На самом деле, у меня нет мнения о вашем Хогвартсе. Я училась в Канаде.
Драко приподнял бровь.
Действительно? Это большая страна. Ты училась в Академии Тамарак? Или Женевьева-сюр ле-Флев?
Разговор с ним был похож на игру в шахматы. Названия канадских школах могли быть ловушками. Скорее всего, это были даже не настоящие школы, а просто уловки, который он использовал, чтобы доказать, что она никогда не была в Канаде. И хотя Гермиона никогда особо не интересовалась шахматами, она все равно могла переиграть Драко Малфоя.
Ни то, и другое, сказала она, на ходу придумывая свою собственную вымышленную канадскую школу. Я была в Люненбург-Саунде. Это небольшая эксклюзивная школа для девочек.
Его рот был по-прежнему жестким, а сам Драко скептически настроенным, но он принял ее историю на данный момент.
Значит, ты не скажешь мне свое имя.
Нет.
Тогда я назову тебя сам, сообщил Малфой с ухмылкой.
Мне плевать, как ты меня называешь.
Тогда ты будешь Психеей.
Грейнджер застонала.
Серьезно? Это ужасно. И не имеет никакого смысла.
Ах, вот видишь! Тебе не все равно. Но в этом имени есть «смысл»: каждую ночь по какой-то загадочной причине меня волшебным образом переносят туда, где ты. И, насколько я понял, ты согласишься потерпеть меня какое-то время, но ни при каких обстоятельствах я не смогу увидеть твоего лица. Так?
Только ты полностью переврал эту историю! Согласно настоящему мифу, именно Психее было не разрешено видеть лицо своего спутника. В таком случае, это скорее ты Психея,
а я Эрос, более известный под своим римским именем Купидон.
Он поднял обе брови.
Что?
Ничего. Просто на мгновение, ты была такой ужасно педантичной, что напомнила мне кое кого. Гермиона побледнела под вуалью. И, конечно же, я знаю, как должна развиваться эта история, продолжил Малфой, но я был джентльменом и старался не упоминать Купидона, учитывая, что он ну, ты знаешь бог похоти и и