* * _ ? ? ? _ * *
На возвышении ветер был сильнее и резче. На вершине холма она оглянулась на сухой вереск, похожий на море, колышущееся позади них и скрывающее их следы. Они брели по каменистой возвышенности, где вереск не мог разрастись полностью, и останавливались по пути, чтобы изучить выступы и ниши, которые выглядели так, как будто могли быть созданы палочкой.
Ничего, сказал Гарри несколько часов спустя, измотанный и опустившийся на корточки.
Грейнджер вздохнула и оглядела пейзаж; горизонт был окрашен золотым закатом. Они по-прежнему были нигде, но это было другое нигде, не вчерашнее, в нескольких милях южнее. И этого было достаточно.
Я приготовлю чай, предложила она.
* * _ ? ? ? _ * *
Поттер взял на себя первую вахту, лишь в полночь ввалившись в палатку, и, едва дав Гермионе время перевесить медальон с ее шеи на его, упал в постель и заснул.
Вот как он справлялся с горем потери Рона: сильной усталостью.
Ей же хотелось выразить горе плачем.
В течение дня она сдерживала почти все свои слезы. Так, что добравшись до вершины каменного плато, достаточно далеко, чтобы Гарри не мог ее услышать, Грейнджер выбрала камень у обрыва, уселась на него и позволила себе разрыдаться в темном, ветреном уединении.
Ее глаза сузились, когда Гермиона хмуро взглянула на небо и задалась вопросом, не было ли ее сердце теперь настолько разбито, что в нем что-то затвердело. «Чертов Рональд»
Довольно быстро она поняла, что
на открытой вершине скалы слишком холодно, но какое-то время упрямо продолжала сидеть на краю, дрожа и свесив ноги над вересковыми зарослями. Она сжала колени вместе, и что-то шевельнулось в ее ожесточенном сердце. Ничего такого, чем Грейнджер могла бы гордиться, но, похоже, лучшим, что она чувствовала за последние дни, было возбуждение боя, пока ей приходилось удерживать Малфоя прошлой ночью, в то время как он боролся и злился. В тот момент Гермиона была сильной и уверенной в себе: ей не нужно было беспокоиться о чувствах Драко Малфоя или сомневаться о том, предаст ли он ее. Конечно, он бы сделал это в тот же миг, как только бы узнал, кто перед ним! Кроме того, было почти весело или, по крайней мере, приятно иметь дело не только с чьими-то чувствами, но и с чьим-то телом таким откровенным и несложным способом. Вспомнив об этом, о том, как Драко извивался, силясь выбраться из-под нее, и о звуках их борьбы в темноте, она глубоко вздохнула. При этом ее воображение почти воссоздало запах мыла Малфоя.
Воображение а, может, и нет?
Быстрая, словно кошка, почуявшая опасность, Грейнджер подтянула ноги и свернулась клубком на краю скалы; затаившаяся в темноте и наблюдающая.
Прошло мгновение, пока ветер все еще дул достаточно сильно, а затем вдруг сменился легким бризом, почти дыханием. И тогда сильнее запахло мылом, на этот раз безошибочно реальным. Драко подкрался к краю скалы, его белое лицо и волосы оказались в ее поле зрения; лунный свет прорезал тени в его чертах. Волшебная палочка была зажата в его вытянутой руке, пока он медленно продвигался вперед; глаза Малфоя были опущены памятуя о том, как она напала на него, спрятавшись в вереске прошлой ночью.
На этот раз он не разговаривал, был хитрее, как будто знал, что не один.
При виде него Гермиона нахмурилась: он нарушил свое слово. Или нет? Технически, Драко не вернулся в тот же лагерь. Но откуда он мог знать, что их нужно искать здесь, наверху в горах?
Теперь Малфой был почти прямо под ней. Ее сердце колотилось, а руки покалывали, ожидая новой битвы. Она, сохраняя внешнее спокойствие, не торопясь создала небольшое темное облако вокруг макушки и лица, похожее на вуаль: если что-то пойдет не так, и Драко удастся взглянуть на нее, маскировка сделает ее неузнаваемой. Сквозь заклинание Грейнджер могла видеть его лицо, но он не мог рассмотреть ее в ответ.
Когда она была готова, то медленно развернулась, готовясь упасть на него сверху. Малфой продолжал приближаться, подняв палочку, но не глядя вверх, на ее уровень. Нападение с неба, похоже, было последним, чего он ожидал. «Что ж, это будет легко!»
Экспеллиармус!
Его палочка сразу же отлетела в темную пустошь, как и прошлой ночью. Он вскрикнул от разочарования, а затем тяжело крякнул, когда Гермиона, соскользнув с края камня, рухнула ему на спину. Она обхватила его сзади руками и ногами, швырнув лицом в кусты.
Ты! Это все, что она сказала, прижав губы к его уху.
Нет, нет, нет, затараторил Драко, извиваясь под ней, опять?
Грейнджер сжала колени достаточно сильно, чтобы оставаться на его спине, даже когда он перевернулся: Малфой пытался подмять ее под себя, придавив своим весом. У нее перехватило дыхание, но она осталась бесстрашной, наслаждаясь силой его движений, его неприкрытой и честной яростью. Ее правая рука обвила его шею, а другой рукой Гермиона прижала палочку к его виску. Он был разоружен, поэтому ему пришлось прекратить борьбу и подчиниться.
Скажи мне, как ты выследил меня, прежде чем я отправлю тебя домой, заколдованного и на волосок от смерти, потребовала она.
Драко усмехнулся; его руки не пытались ее обезоружить, не сжимали ее предплечье на его горле или ее ноги, скрещенные на его талии. Вместо этого он схватился за свой плащ.