Пристрастие к выпивке губило его и как человека и как профессионала своего дела. Пройдя три войны и потеряв почти всех друзей и товарищей, он оказался накрепко вовлечен в своё простое но пагубное увлечение. Всем нам, кто пережил падение Шестой Империи, пришлось потерять слишком много, и потому каждый спасался от ужасов войны по-своему. Иногда мне казалось, будто та, последняя война всё-таки забрала его, оставив лишь сосуд, который каждый день требовалось заполнять вином до самого края. Именно поэтому я уговорил Августина взять Альвина сюда, на самый край мира в надежде на возможное исцеление.
Когда окончательно рассвело, я вновь зашел на огонёк к старому инквизитору, выведать его план действий, прежде всего собрания командиров отряда. Никогда не любил подобных сборищ, к тому же, на них просто невозможно задавать вопросы, не предназначенные для сторонних ушей, а в моём поле действия таких вопросов была целая куча. К тому же, неуставные отношения учителя и ученика позволяли временами узнать больше, чем следовало.
Августин, как и всегда, не спал, вместо этого зарывшись в кипы документов и тихо скрипя пером. Привычку работать по ночам он выработал с годами, когда потребность во сне стала снижаться, но силы, вопреки всему, так и не покидали старика. Но на этот раз инквизитор был не один. Справа от его стола, на резной лавочке, сидела незнакомая мне девушка, осанке которой позавидовала бы любая корабельная мачта имперского флота, до того прямо и невозмутимо она держалась на своём месте. Волосы ее, собранные в незамысловатую причёску, в полумраке, казалось, были не то каштановыми, не то тёмными до черноты, до того разнился их оттенок. На благовидном лице удивительно сочетались и благородные и простые черты: полные чувственные губы с игривыми складками в уголках рта, немного крупный, чуть вздернутый нос, полуприкрытые отдающие зеленью глаза, и густые брови.
По обе стороны двери теперь возвышались верзилы в доспехах, по всей видимости, представляющие собой охрану этой дамы, поскольку Августин в жизни не доверял свою жизнь никому, кроме самого себя.
Тут Августин, будто опомнился, и, поднявшись со своего места, двинулся в мою сторону, бросив взгляд на девушку, также поднявшуюся со своей скамейки и приблизившуюся ко мне со скромной улыбкой на лице.
- О, позволь представить тебе младшую дочь стратега Ауреваля и мою двоюродную племянницу Мелиссу Дука, - каким-то странным тоном обратился ко мне Августин.
- А этот благородный человек, дорогая моя, как я тебе и рассказывал, Маркус Клавдий Кемман командор Терасариев и мой ученик.
Мы обменялись положенными этикетом приветствиями, и я теперь никак не мог заставить себя отвести свой взгляд, выходивший уже по своей пристальности за рамки приличия.
- Дядюшка много рассказывал о вас, - мелодичным, немного грудным голосом, Мелисса будто пропела эту фразу, так же не отводя взгляда с моего лица.
«Неужели Августин занялся сватовством?» - неожиданно мелькнуло у меня в голове. Но необычайно странно было после стольких лет даже думать об этом. Какое-то забытое чувство возникло у меня в груди, будто щелкнул замок, и крышка сундука с чем-то запретным и давно похороненным, вновь оказалась открыта. Впрочем, я тут же опомнился, и постарался запихать это чувство как можно дальше, снова запечатывая его в забвении, где ему и место.
- Интересно, что же такого о моей скромной персоне рассказал вам мой учитель? стараясь ничем не выдавать своё волнение, осведомился я.
- У вас печальная судьба, но сердце очень храброе, - внезапно посерьёзневшее лицо Мелиссы озарила грустная улыбка, - говорят, если человек переживает множество бед и они не
ломают его, Антартес после смерти делает такого человека своим вечным стражем.
- Боюсь, эта милость и сломает мой многострадальный хребет, - я попытался было отшутиться, но Мелисса продолжала смотреть на меня всё так же печально и серьезно.
- Скоро собрание командиров, Марк, но твоего присутствия я не требую. Всё обсудим по пути в Каррас. Быть может, ты составишь моей племяннице компанию на это утро? Боюсь, больше здесь она никого не знает, а я в ближайшие часы буду чрезвычайно занят
Теперь мои сомнения развеялись окончательно. Старик всё-таки решил свести меня с Мелиссой. Августин и прежде вынашивал подобные планы, указывая мне то на одну, то на другую благородную даму, но, помня мое горе, так никогда и не решался устроить всё в открытую. До этого момента. Инквизитор отчего-то всегда думал, будто помочь мне пережить утрату можно лишь как можно скорее подобрав новую семью, я же лишь вежливо кивал и улыбался, надеясь, что очередная его избранница вскоре утратит ко мне интерес.
- Конечно, с удовольствием, - вежливо отозвался я, согласно кланяясь одной головой.
И действительно, в этих моих словах сейчас было слишком много правды, чтобы утверждать обратное, как мне хотелось сначала. Я предложил гостье свою руку, и та охотно приняла моё предложение. И первым делом мы отправились на завтрак.
Не смотря на то, что форт представлял собой сооружение чисто стратегическое, и за стенами его располагались воинские части, комендант, как и любое другое должностное лицо в империи, никогда не жил в солдатской строгости, предпочитая светский уют военной казарме. Поэтому одно из сооружений в форте было полностью в ведомости этого грузного уже немолодого человека по имени Лоций, представляющего собой помесь боевого волкодава и облысевшего тура, однако с невероятно добродушным характером. Здесь, в своих покоях он принимал важных гостей, останавливающихся на заставе, и для них всегда имелись гостевые комнаты, а также слуги-рабы, готовые выполнить любую их прихоть. Поэтому за завтраком мы с Мелиссой оказались не одни, а в компании коменданта, непрерывно выспрашивающего у меня новости с «Большой Земли», как он именовал центральные провинции империи.