- Не отстаём! Жопы с ручками Сейчас вы у меня исполните Марш-Мендельсон! - с позади их подгонял набежавший на шум "вовремя" ещё один персонаж внеурочной ни в хер никому не сдавшейся школоохраны - завхоз Идеич с повадками отставного служителя культа клинической психиатрии
- Па, не беги так - у меня башмак поломался! - Динка сердито запрыгала в одном оставшемся целом в этой стремительной погоне за воспитанием сланце, попутно разрешая самым мозгокрушительным образом все мучившие Ирку вопросы.
- "Па"?!? - Ирка сделала практически
невозможное: шёпотом немо заткнулась.
И всю дорогу до директорской только хлопала глазами переводя взгляд с точёного, "греческого" профиля физика на прекрасную, конечно, но вечно совершенно дураццки хихикающую мордочку Динки. Про дальше одеваться она совершенно забыла и в результате предстала перед директором - Аннютой Ильиничной - в следующем ультрадвинутом гарнитуре: правый носок, свисающий невдетыми пальцами с левой ноги, красный в голубую полоску или наоборот - голубой в красную; мини-юбка задёрнутая аж на пуп нижним краем выше пизды без не успетых надецца трусов; чудом застёгнутый лифчик с лямкой на одном только плече и полувыпрыгнувшей левой сиськой; бусики из карамелиток на шее, которые не успели снять, когда во второй раз ебались Всю остальную часть спортивно-школьной своей униформы, включая треники с вывернувшимися наружу трусами и котомкой стискивающую все остальные пожитки майку, Ирка сжимала в руке, изо всех сил стараясь придать лицу полностью независимый от обстоятельств и всех видавший их вид
Аннюта Ильинична внимательно и жутко строго выслушала всю историю их преступления и наказания в виде позорно-случайной попажи физику. Потом она жутко строго сказала "Так!". Потом жутко строго нахмурилась и поправила волосы, после чего, понятно, уже просто невероятно и несказанно поразила самое сердце Ирки: директриссе было двадцать пять лет (лишь третий год из института), была она просто безумно прекрасна (особенно, когда изображала на своём соверешенном и милом личике всякие жуткие строгости) и вдобавок это было просто до неприличного уже эротичным - стоять перед всеми этими строго-красотами в почти совсем голом виде и с неприкрытой пиздой!.. Конечно же - Ирка влюбилась
Динка сразу этого не поняла - она практически не разбиралась в любви со всякой романтикой ещё, и искренне полагала, что любовь, это как между ней и мороженым, или как со всякими там папа-мамами Поэтому её сейчас больше интересовало, что скажет папочка маме, когда придёт с работы, и чего ей самой за это выпишут в качестве снадобья - диету от живачек на месяц или не гулять на три дня во дворе со всеми придурками. Ещё её интересовал Идеич - завхоз. Но Идеич он всех и всегда интересовал - в его школьном подвале водились такие чудеса, которых было не сыскать и в пироженном магазине: штукромудёры, санзаи и прочие разные валенки, о которых Идеич охотно распространялся долгими летними вечерами на школьной завалинке, но к просмотру редко кого допускал; а сейчас откровенно дрочил хуй в карманных штанах на двух голых с его точки зрения пассий-развратницев!.. Так что она не сразу даже и поняла, чего это Ирка вдруг из себя вся стала стыдно-пунцовою, непривычно молчит и стоит, созерцая свой праволевый носок, вся потупившись
Первое. Динка в этот раз не пострадала, как киногерой в время съёмок: физик-ядерщик папа Григорий Хаимович забыл нах вообще рассказать мамке Леночке про недостойное поведение дочери в голом виде в живом уголке
Второе. Ирка с Аннютой И. ебались только в тот вечер раз пять-семь, не менее!..
Третье. С завхозом Идеичем у Динки не вышло ничё - он спокойно струсил себе в штатный карман и удалился на пенсию дальше рассказывать всяку херню Вышло, правда, в другой раз, но это уже и другая статья для "Известиев".
Остальное. Район наш выполняет промплан "Даёшь как поёшь!". Сегодня вечером у Динки отшатался последний молочный зуб и во рту все теперь - тока сливочные!.. Рано или поздно каждую вечность наша Вечность оборачивается на себя и созерцает внимательно - я ли я? Результаты публикуются в "Вечёрке Топ-Ты", но кому они нате и нах
Беспатентный въезд
Херпал.
А ведь начиналось всё довольно обычно и радужно даже в этих пастельно-постельных тонах. Он мирно сдрочил в пятый раз без оргазма и в третий раз с ним. Увидал её гладко-голую задницу гладящую голышом голубые передники и голландские гелевые глобусики
галоперидола. Подошёл тихо сзади и встрял-въехал было уже ей, но
Хер пал.
Она отставила горячий утюг, готовясь быть буднично выебанной, но сегодня, как оказалось, в их любовном творчестве наметился маленький праздник!..
Хуй не стоял ни под каким больше углом.
- Всё, пистец! Тётя-маша приехали - он отчаянно-мирно отлип, предъявив удовольствие всё скомканное и в какой-то липкой красе.
Она с тревогой в глазах обернулась, тут же поняв всё до самых глубин его бездонно-чудесной души и проникшись вселенским сочувствием к очередному тотальному горю всея и всего.
- Не стоит Доеблись! Довыёбывались! Допердолись в душе, в ванной и по углам по утрам! - со всей отчаянной патетикой раннего гамлета он рухнул на диван, экстренно строя вычислительные схемы в мозгу и решая, чем бы сегодня покончить жизнь вечером - самоубийством или просмотром онейросеанса "Маленькая крошка-тротила в зелёной траве"?..