Эти враги не были готовы. Не к такому.
Ничто не могло подготовить их к подобному.
Над воротами, укрываясь за бронированным парапетом, собирается второй батальон. На них такая же поношенная форма, но эти солдаты разделены на тяжелые огневые команды. Среди сброда Тиель замечает и легионеров. На этот раз не в ложных цветах они облачены в красное, забрызганное кровью белое и теневое, полуночно-синее.
Петроний выманил их наружу, и теперь Тиель отвлекает их внимание на себя. Мостик примыкает к воротам, хотя его конец перекрыт колючей проволокой и торчащими наружу зубьями противотанковой ловушки, превращенной в препятствие для пехоты.
Ультрадесантники грудью встречают обстрел. Их силовые доспехи принимают огонь в шквале дребезжащих попаданий и искрящегося металла.
Наступаем! ревет в ураган Тиель. Наступаем!
Он движется почти инстинктивно, ведомый грохотанием оружия. Его болт-пистолет рявкает в ответ, электромагнетический полуторный меч прижат к боку. Они несутся что есть сил по остаткам мостика, однако бег все равно кажется ему слишком медленным, словно он бредет против шквального ветра.
В Брахея попадает снаряд. Плечо легионера дергается, и он отшатывается, однако не перестает бежать.
Тиель первым достигает развороченной баррикады и проскакивает за искореженный металл противотанковой ловушки. Он
на ходу срезает легионера в исчерченных молниями доспехах, разрубая Повелителя Ночи почти надвое. Солдаты умирают так же стремительно.
Пока Тиель смахивает с меча кровь, из проходной башни выходит второй Повелитель Ночи. Одинокий воин, чья бледная ностраманская кожа кажется ледяной, указывает на Тиеля зазубренной саблей.
Покажи свою честь, шипит он. Скрести со мной клинки, легионер!
Тиель устало оглядывает другого воина, и видит, что его броня исцарапана и покрыта зарубками. Затем он поднимает пистолет и разряжает в Повелителя Ночи весь магазин.
Чести здесь не место. Только месть, только правосудие.
Бойцы Петрония уже зачистили двор и устанавливают взрывчатку на воротах. Гулкий рокот поднимает пыль с изгрызенных стрельбой зубцов парапета.
Тиель включает вокс, когда в разрушенные врата врываются бронированные фигуры.
Дрений, мы внутри.
Другой сержант отвечает спустя несколько секунд.
Двигайтесь на северо-восток, через склады, он силится перекричать ветер, ревущий в канале связи. Судя по всему, они еще в воздухе, и боковой люк открыт. Идите по дороге к мануфакторуму. Там два зенитных орудия, поэтому мы не подлетаем близко.
Понял тебя. Встретимся на окраине, брат. Приземлитесь и соединитесь с нами там.
На тактическом дисплее Тиеля загорается иконка.
Я поставил маркер, говорит Дрений. Он хорошо укреплен. Предатели окопаются, зная, что мы идем.
Тиель улыбается.
Это уже не важно. Им не скрыться от смерти.
Там чтото еще даже сквозь вокс он слышит, как меняется тон Дрения. Резкость. Их офицер. Я видел его, брат. Я его знаю.
Тиель догадывается, что собирается сказать Дрений.
Харракон Скурн.
Он мой, Тиель.
Сержант медленно кивает. Он знает, что такое месть. Он помнит Курту Седда.
Я вымощу кровью дорогу к его шее. Они все сгорят, брат.
Противовоздушная пушка разлетается на части в шквале раскатистых взрывов, и «Дух Веридии», оставляя за собою пылающие инверсионные следы, взмывает к затянутым пеплом небесам. Рев превращается в вопль, когда пусковые трубы воспламеняется, и смертоносный заряд ракет несется к стене мануфактории.
Преграду из пластали и феррокрита прошивает цепочка взрывов, оставляя зияющий пролом. Десантно-штурмовой корабль идет на снижение, нагло устремляясь к бреши, не обращая внимания на потоки огня, что бессильно проливаются на него.
По воксу трещит голос Дрения.
Тиель, увидимся на той стороне.
Сержант поднимает глаза на «Громовой ястреб», когда тот пронзает пламенную тьму промышленного комплекса.
Доброй охоты, брат-сержант.
Я чувствую себя переродившимся. Выкованным заново.
Говоришь прямо как ноктюрнианин, смеется Тиель.
Я Ультрадесантник. Мы порвем ублюдков, а затем этими самими руками восстановим свою честь в глазах легиона.
Тиель уже бежит. Если диверсия Дрения достигла своей цели, ему необходимо сполна воспользоваться неизбежно последующим смятением.
Боевое построение Ультрадесантников разбивается на два крыла. Петронию, желание командовать и сдерживаемая агрессивность которого делают его превосходным наследником Фаддея, достается правый фланг и авангард. Тиель берет левый.
Они прорывают внешнюю оборону с беспощадной легкостью. Бойцы в мануфактории плохо вооружены и недисциплинированны. Многие бегут от одного лишь вида мстительных легионеров, несущихся прямо на них.
Над головами раздается гулкий рокот, и Тиель чует теплую смрадную волну машины, прежде чем видит, как «Дух Веридии» с ревом вылетает из бреши. Его участие в штурме на этом завершено.
Мостки и склады горят, в воздух валит дым от гибнущей техники, выстроившейся на сборной площади, по которой наступают Ультрадесантники. Стратегические ракетные удары разрушили большую часть бронетехники, доставленной сюда на ремонт и обслуживание.