того чтобы пропаганда была эффективной, нужно нечто большее, чем слово, это Гитлер и Геббельс знали по опыту. Для этого нужны «факты», пусть даже сфабрикованные. Убедив немцев в том, что поляки отклоняли «великодушные» мирные предложения фюрера, оставалось только сфабриковать дело, чтобы доказать, что первой на Германию напала Польша.
К этому тщательно и заблаговременно готовились по приказу Гитлера. Уже шесть дней эсэсовец Альфред Науйокс ждал в Глейвице, близ польской границы, сигнала к началу операции «Гиммлер» «нападение поляков» на расположенную там немецкую радиостанцию. План претерпел некоторые изменения. Эсэсовцы, переодетые в польскую военную форму, должны были спровоцировать стрельбу, а в качестве жертв предполагалось оставить на месте происшествия одурманенных наркотиками узников концлагеря, которым организаторы операции подобрали выразительное название «консервы». Планировалось произвести несколько «нападений поляков», но главной должна была стать операция «Гиммлер» в Глейвице ведь там находилась радиостанция, которой отводилась важнейшая роль.
31 августа Науйокс получил кодированный приказ Гейдриха, предписывавший произвести нападение в 20 ч того же дня. Кроме того, для выполнения этого задания Гейдрих велел ему обратиться к шефу гестапо Мюллеру за «консервами».
Переодетых в военную польскую форму заключенных уголовников, которых доставили на радиостанцию, расстреляли, расположив их тела в помещениях и на окружающей территории с целью инсценировки ожесточенного боя. Науйокс, имея перед собой текст на польском языке, который набросал ему Гейдрих, вышел на три-четыре минуты в эфир, чтобы сообщить миру о «вероломном нападении поляков». (Науйокс пережил своих начальников и дал показания на Нюрнбергском процессе над военными преступниками Второй мировой войны.)
Весь день 31 августа Гитлер был в прекрасном настроении. В то время как состояние духа адмирала Канариса, шефа абвера, было совершенно иным. Дрожащим от волнения голосом он сказал одному из своих близких подчиненных: «Это конец Германии».
В 5 ч 40 мин 1 сентября 1939 г. Гитлер выступил по радио с обращением к армии о начале военных действий против Польши. Наступило время операции «Вайс», в которой было задействовано с немецкой стороны 62 дивизии, включавших 1,6 миллиона человек, 2800 танков, 6 тысяч орудий и минометов, около 2 тысяч самолетов. Им противостояли 39 пехотных дивизий, 16 бригад польской армии и около 80 батальонов национальной обороны. В течение месяца Польша, несмотря на героическое сопротивление отдельных гарнизонов и патриотов, потерпела поражение. Ее правительство бежало в Румынию, а потом перебралось в Англию. Союзники Польши Великобритания и Франция формально объявили войну Германии, но практической помощи Польше не оказали.
3 сентября в 21 ч немецкая подводная лодка U-30 без предупреждения торпедировала и потопила в двухстах милях к западу от Гебридских островов британский лайнер «Атения». Лайнер шел из Ливерпуля в Монреаль, имея на борту 1400 пассажиров. Погибло 112 человек, среди них 28 американцев.
Вторая мировая война началась.
Взбучка за смерти «вследствие аппендицита»
Мартин Борман серый кардинал Третьего рейха знал о такой операции еще в 1935 г. Гитлер рассказал об этой идее в беседе с Борманом, начальником личного секретариата фюрера рейхслейтера Филиппом Бухлером и генералом Герхардом Вагнером (последний умер до начала польской кампании). В 1939 г. фюрер вновь вернулся к подобной мысли.
Поводом послужил поступок личного врача Гитлера Карла Брандта: он приказал хирургам из лейпцигской клиники умертвить ребенка, родившегося слепым и безнадежно ущербным в умственном отношении. В письме, адресованном Гитлеру, родители благодарили за «милосердную смерть». Но прежде письмо попало на стол Бухлера. Помня о
решимости фюрера начать работу над секретной операцией «милосердного умерщвления», Бухлер поспешил подобрать собственного ставленника, которому мог бы доверить это важное дело.
Отношения Бормана и Бухлера были наполнены длительной подковерной борьбой за расположение Гитлера. Взять на себя осуществление секретной операции «Эвтаназия» означало отличиться в глазах фюрера. Борман хотел поручить это дело министру здравоохранения Леонардо Конти, с которым он был дружен еще со времен своего пребывания в должности распорядителя кассы взаимопомощи НСДПГ. Он пригласил начальника рейхсканцелярии Ламмерса, ведавшего официальным учреждением государственных структур и утверждением их штатов. Борман повел разговор таким образом, чтобы собеседник сам пришел к мысли поручить операцию доктору Конти, подчеркнув, что будущий руководитель должен быть лицом достаточно опытным и высокопоставленным, чтобы умело организовать работу институтов, лабораторий и клиник, которые будут заниматься проблемами «милосердного умерщвления».
Однако Гитлеру не понравился план Конти, предполагавшего умерщвлять жертвы посредством передозировки лекарственных средств: фюрер счел этот путь слишком долгим и дорогостоящим. Окончательный выбор был сделан в конце октября: «приз» достался Бухлеру и доктору Карлу Брандту, которые получили право на внедрение системы массовых убийств и рьяно взялись за дело, следуя принципу «фюрер приказывает мы исполняем» (по самым скромным подсчетам, жертвами этой операции стали более 60 тысяч человек).