Шамрай ещё раз взглянул на бумагу. Как ни крути, какие примеси ни делай, в основе всегда остаётся верное неподкупное железо. Оно выигрывает войны и делает непобедимыми революции. Примеси могут превратить его в чугун или сталь, но, по сути, от этого ничего не меняется железо остаётся железом, основой техники, её историей и её будущим. Это как рабочий класс. Что с ним ни делай он основа революции.
«Что-то меня сегодня потянуло на философию, подумал Шамрай, посматривая на сосредоточенные лица сталеваров, собравшихся у стола. Лучше прикинь-ка, как варить эту сталь. Не лёгкое, ох, не лёгкое дело! Придётся хорошенько пораскинуть мозгами. Наибольшая сложность в том, что примеси микроскопически малы. Сохранишь одну, выгорит другая, а нужно, чтобы сохранились все и чтобы все взаимодействовали. Придать стали чудесные свойства они могут только все вместе. Это как витамины в теле человека»
Снова открылись двери. Невысокая девушка в коротенькой юбочке и яркой кофточке, в меру подкрашенная и тщательно причёсанная, прошла, деловито и уверенно ступая стройными ножками. Пристально взглянула на начальника цеха, независимо перевела взгляд на сталеваров. Так входит если не самый высокий руководитель, то во всяком случае его полномочный представитель.
Здравствуйте, не улыбаясь, поздоровалась девушка, глядя куда-то между начальником цеха и сталеварами. Товарищ Шамрай, Василий Иванович просил вас после работы зайти в партийный комитет.
Зачем? удивлённо спросил Роман.
Извините, не знаю, снисходительно и вместе с тем мягко улыбнулась девушка, сразу всех и Шамрая, и себя, и секретаря парткома поставив на соответствующее им место.
Хорошо, приду, буркнул
сталевар.
Всего наилучшего, девушка вновь одарила всех приветливой улыбкой. Желаю успехов. И, не дожидаясь ответа, повернулась и пошла, уверенно постукивая каблучками по каменным плитам, тактичный и достойный посланец настоящего руководителя. Проходя возле подручных, молодых парней, которые столпились, ожидая, когда главное командование цеха решит судьбу будущей стали, она едва заметно скосила в их сторону глаза, потом прищурилась и вышла.
Ну, так как же будем варить эту сталь? недовольно проговорил начальник цеха, возвращаясь к прерванному разговору.
Хотя в отделе главного металлурга уже разработали всю технологию, ему хотелось послушать и сталеваров. Ответственность, и моральная и материальная, огромна. Стали всего восемь тонн, но каждый грамм этого металла стоит дороже грамма золота.
Так какие будут соображения, товарищи?
Когда нужно будет её сдавать? спросил Рядченко, младший из сталеваров..
Первого октября срок. Если удастся сдать раньше, честь нам и хвала, но позднее нельзя.
Сегодня первое, только начался август. Выходит, впереди ещё два месяца. Времени для подготовки и много и мало. Такого металла на земле ещё никто не видел, какие капризы и неожиданности прячет он в глубине своих гранёных, колюче блестящих молекул? И хотя молекулу стали Шамрай никогда не видел и видеть не мог, она представлялась ему резко блестящей, крепкой звёздочкой, способной выдержать любое напряжение.
Режим плавки уже разработан? спросил Шамрай.
Конечно.
Можно взглянуть?
Прошу.
Начальник цеха расстелил на прокопчённых, обожжённых горячим металлом дубовых досках большой лист хрустящей синеватой бумаги. Весь процесс плавки, почти каждое движение сталевара были разработаны до минуты. И всё-таки удастся или не удастся сварить такую сталь, решит не инструкция, а сталевар. Кажется, всё предусмотрено, а дойдёт дело до плавки и сразу увидишь, сколько дырок в этой технологии.
Нужно хорошенько подумать, сказал Шамрай, на бумаге-то всё просто и выполнимо
Рисовали на бумаге, да забыли про овраги, попробовал пошутить Рядченко. Но никто даже не улыбнулся.
Ничего, выйдет, медленно проговорил Шамрай. Должно выйти.
Вот именно, должно, согласился начальник цеха. Тебе, Роман Григорьевич, эту сталь варить, тебе в первую очередь и думать.
Тут, может быть, нужно было сказать благодарное слово за высокую честь и доверие, но Шамрай решил промолчать. Честь честью, а ответственность такая, что даже страшно.
Документацию вы мне оставите?
Да, но пользоваться ею можно только в цехе. Состав компонентов стали ещё не опубликован. Всех сталеваров прошу иметь это в виду.
Снова начинаются тайны Мадридского двора, немного насмешливо заметил Рядченко.
Нет, обычная рабочая дисциплина, ответил начальник цеха.
Хорошо, будем думать, подытожил Шамрай. Мои соображения и выводы подам дня через три-четыре. Допуски очень строгие вот где закавыка
Да, очень, подчеркнул начальник цеха.
Ну хорошо, попробуем, не боги горшки обжигают, улыбнулся Шамрай, и у начальника цеха появилось ощущение, будто дело уже сделано и тяжёлые сверкающие бруски драгоценной стали отправлены в прокатный цех. Хорошо, всё ещё улыбаясь своим мыслям и не желая объяснять значения этой улыбки, сказал Шамрай, дай боже нашему теляти волка съесть.
Ого, выходит, немало волков уже съел этот телёночек, неплохой у него аппетит, проговорил, ни на кого не глядя, острый на язык Рядченко.