Это Коля Семенов в своих собачьих унтах бегает вокруг избы-аптеки, взаимности аптекарши добивается.
Коля Семенов, находящийся тут же, среди Мишиных слушателей, голубоглазый, со светлыми вьющимися, как у девочки, полосами, один из самых молодых наших летчиков, опустив глаза, смущенно заулыбался: не очень-то приятно в окружении товарищей про себя самого анекдот, даже если он дружески-иронический, слушать, где ты не в самом лучшем, в потешном облике представлен
А ведь такое и правда было.
Одно время наша эскадрилья размещалась в небольшой, притулившейся около полевого аэродрома деревеньке. Проживали мы по нескольку человек в чудом сохранившихся после изгнания гитлеровцев избах, хозяйки которых большинство мужского населения было в армии очень тепло и доброжелательно к нам относились. Пожилые и старые, наверное, видели в нас
своих сынков и внуков, молодые братьев, женихов, мужей. В их доброжелательности сквозила затаенная подлинно женская грусть: такие они мы, значит, все молодые, красивые, где-то по ним матери, бабки, сестры, невесты, как и мы, грешные, по своим, скучают. Им бы невест искать, своими семьями обзаводиться, а вместо этого воевать приходится. Кто до конца войны из них доживет бог знает Может, и наши где-то вот так, как они
Так вот, одна из избушек деревни была занята под небольшую гарнизонную аптеку. В ней же одну теплую комнатку, в которую выходила широкой стороной огромная сельская печь, занимала молоденькая, симпатичная молоденькие все симпатичные медицинская сестра, она же заведующая аптекой.
И он, наш Коля, вдруг почувствовал непреодолимое влечение к хорошенькой медсестре или, как мы ее про себя называли, «сестре-мед».
Однако все его попытки добиться взаимности желанного результата не давали. Улыбки да, были. Лукавые и кажущиеся многообещающими взгляды их тоже источали ее прелестные голубые глазки: известно девичье кокетство! Танцевать как и с другими пожалуйста. Даже проводы до избушки-аптеки. До порога. А дальше взмах маленькой изящной ручки и закрытая изнутри дверь. Все.
Коля решил предпринять кавалерийский наскок навестить предмет своего обожания поздно вечером, внезапно, а ведь в полумраке избы-аптеки можно будет обо всем «договориться». И причина для начала найдется: голова болит, лекарство понадобилось, даже по долгу милосердия и сострадания к «заболевшему» заветная дверь должна будет открыться
Но когда поздним вечером Коля приступил к выполнению своей тщательно продуманной «акции», которой, казалось бы, успех гарантирован, то, несмотря на его страдальческие интонации в голосе, умолявшем красивую аптекаршу смилостивиться, впустить его, «больного», в аптеку, или, по крайней мере, открыть дверь избушки, успокоить «болящего» чем-нибудь исцеляющим, болеутоляющим дверь не открывалась; даже свет в избушке сразу же погас, как только Колин голос был услышан, а его приплюснутый к оконному стеклу взволнованно-вопросительный лик увиден «бессердечной» девушкой. Как ни ходил Коля от двери то к одному, то к другому окошку избушки, как ни стучался и ни взывал отнестись к нему «по-человечески», ответом ему были темнота и молчание
Наутро вокруг избушки-аптеки можно было увидеть глубокую узкую дорожку, протоптанную Колиными меховыми унтами: вечер-то был морозный.
Обо всем этом и поведало, под громкий смех слушавших, «армянское радио» Миши Третьякова.
Ну вот, у нас говорят, спокойно и рассудительно продолжал Миша, когда смех стих и внимание присутствующих вновь обратилось на него, «сачок», «сачок». А кто такой, этот «сачок»? Чем он от других людей отличается? Вы, молодые, этого не знаете. А «сачок» означает: Самый Авиационный Человек Особого Качества? Вот что такое «сачок». И вполне благополучно многие «сачки» здравствуют среди нас, следуя определенным, проверенным жизнью и ими, «сачками», правилам: быть посредине в строю всегда «мессеры» первыми начинают атаковать тех, кто с краю; ведомым в полете меньше спроса, за все ведущий в ответе; первым в столовой первый черпачок из общего котла всегда пожирнее и повкуснее. А по отношению к начальству они руководствуются еще двумя оправдавшими себя постулатами. Постулат первый: ругаться с начальником все равно, что против ветра плевать, сам же и запачкаешься. И второй: лучше быть подальше от начальства иди уж совсем близко от него. В обоих случаях «сачку» польза. Это основные, без учета второстепенных, правила.
Несколько переждав и дав осмыслить окружающим изреченное им, Миша начал новую историю:
Вы хотя и летчики да штурманы, так сказать, «летная братия», а наверняка не знаете, кто совершил первую штурманскую ошибку.
Естественно, никто не знал. Все ожидали, что же остроумного по этому вопросу скажет Миша. Их ожидание было не напрасным; обведя «аудиторию» насмешливым взглядом, Миша, растягивая слова, внушительно проговорил:
Ма-тр-ос Железняк. Он шел на Одессу, а вышел к Херсону
А знаете, как наш доктор Чхиквадзе майорское звание получил, начал было рассказывать очередную историю Миша. Но
Боевой вылет по тревоге! прозвучала громкая команда почти вбежавшего в комнату Толи Щербины. Цель та же. Все по самолетам!