Продолжаю осматриваться. Чуть дальше слегка выцветшие квадраты дерна.
Под ними могут находиться нажимные или противотанковые мины.
Вот это сюрприз! Вчера вечером мы остановили и поставили батарею буквально в полусотне метров от минного поля.
Две-три минуты стою не двигаясь. Еще раз осматриваю район минного поля. Остатки разрушенного хутора. Яблони, битый кирпич, куски проржавевшего железа. Разворачиваюсь и с удовлетворением замечаю, что никто из батарейцев не двигается в сторону хутора.
Возвращаюсь обратно:
Сергей Кондратьевич, в сорока метрах от нас минное поле. Предупреди людей.
К счастью, личный состав еще отдыхает. Часовые у гаубиц. Дежурные по кухне помогают повару. Кто-то из шоферов возится с машиной. Но все это в стороне, в лесу, на небольшой поляне. К хутору и на поле с опасной начинкой никто не проходил.
Старший на батарее предупреждает командира второго огневого взвода, Кукушкина, командиров орудий:
Расчетам, всему личному составу располагаться только в лесу и около орудий. К хутору и посадкам не подходить!
Решаем с Сергеем Ворыхановым прежде, чем двигаться дальше, нужно тщательно разведать дорогу. Седлаем коней, беру с собой разведчика и отправляюсь
искать наиболее безопасный путь. Тем времена постараемся быстро накормить людей. И снимемся с опасного места.
Путь, по которому вечером и ночью вели батарею, наезжен и, видимо, безопасен.
Но лучше лишний раз проверить.
Снова минные сюрпризы
Не обращая внимания на наши сигналы, головная машина поворачивает в сторону. С лесной опушки она почему-то направилась в поле; как раз к минному полю. Ракетницы у меня нет. Достаю пистолет, стреляю в воздух. Но нас не видят или не обращают внимания на наши попытки предупредить об опасности.
Буквально на наших глазах головная машина наезжает на мину. Правое колесо разваливается. Из кузова выпрыгивают солдаты. Ранены офицер и водитель.
Спешиваемся, подходим ближе к колонне. Но наша помощь запоздала, теперь уже не нужна.
Спустя четверть часа возвращаемся к нашей батарее. Свободная от мин дорога разведана. Автомашины с гаубицами и хозяйственный взвод на конной тяге осторожно выводим из опасного района.
Мины, ловушки, сюрпризы любимое занятие противника. При отходе немцы, как правило, минировали дороги, объезды, броды. В районе Нереты установили мины замедленного действия в дамбах взорванного моста. С расчетом, чтобы взорвать вновь сооружаемый нашими саперами мост.
Там же тщательно заминировали подъезды к броду через реку. Рядом установили
ложные таблички брод разминировано. Над заложенными минами оставили искусственный след колес. Как будто именно в этом месте безопасно, можно спокойно проехать.
При установке мин немцы не придерживались какой-либо одной системы. Порядок размещения мин, глубина, средства маскировки постоянно менялись. Применялось двухярусное расположение мин с небольшой прослойкой земли между верхним и нижним ярусом. Если извлекался верхний ярус, нижний мог остаться незамеченным.
Я стремился не иметь дел с минными прикрытиями, с обезвреживанием коварных коробок с толовой начинкой. В этой области считал себя профаном. Но едва не попался на довольно элементарную ловушку.
Шел с промежуточной на наблюдательный пункт и где-то на стыке с правым соседом оказался невольным свидетелем танкового боя. Замаскированные на опушке два фердинанда пытались поразить наши тридцатьчетверки и тяжелые ИС. Наши били по немцам, но поразить немецкие машины, оснащенные цейсовской оптикой, не удавалось.
Танковая дуэль развертывалась чуть в стороне, справа от меня. А я заскочил в небольшой домик на краю леса. Внутри следы поспешного бегства, беспорядок. Цветы в горшках почему-то стоят на полу. На столе посуда с остатками пищи, стаканы и бутылка с мутноватой жидкостью. Самогон?
Останавливаюсь у двери. Продолжаю рассматривать незатейливое убранство. Мимо меня в дом прошмыгнул еще один любопытный лейтенант, пехотинец. Его, очевидно, также привлекла бутылка. Что ж, думаю, дело твое. Если самогон разберемся, поделим на двоих. Мне не к спеху, продолжаю наблюдать, как разворачивается перестрелка танковых экипажей.
Между тем лейтенант тянет руку к трофейному самогону. Слегка задел табурет, цветы. И тут последовал взрыв! Цветочные горшки вдребезги. От табурета одни обломки. Покореженные табуретные ножки разлетелись в разные стороны. Взрывной волной ударило по ногам! Лейтенант оседает на пол. К счастью, отделался легко. Ушибы, легкая контузия.
Это была мина сюрприз: толовой шашка, спрятанная под табуретом. Что-то самортизировало взрывную волну. Бутылка с самогоном разбилась. Не исключено, что в нее был налит не самогон, а метиловый спирт.
Танковая дуэль завершилась. Достать немецкие машины нашим танкистам не удалось. А я поспешил вернуться к своим на наблюдательный пункт. Рассказал о
«неудаче» с бутылкой самогона. Мои товарищи посетовали, что я вернулся без столь полезного и всегда желаемого трофея.
Опасность, риск сопровождали постоянно. Но что-то спасало. Удерживало от поспешных, неоправданных шагов. Помогало избегать неоправданных потерь.