оружия, противник потерял 15 человек убитыми и ранеными и одним пленным и отошел на исходный рубеж. Одновременно разведгруппа в 30 солдат с рубежа Бороватка безуспешно вела силовую разведку с целью захвата языка в направлении Студенец. Огнем 8 батареи подавлен огонь ручного пулемета, убито и ранено до 15 солдат и офицеров противника.
Володя Дорофеев всегда спокойно, невозмутимо делал свое дело. Доставалось ему больше, чем кому либо. Ходил в старой солдатской шинели, кирзовых сапогах, перепоясанный добротным офицерским ремнем с планшеткой на боку. Ему приходилось часами месить грязь, слякоть, сидеть в ржавой воде. Днем нельзя обнаружить себя, раскочегарить печурку. Связь с передним краем, доставка пищи только ночью. Когда началось наступление, идти нужно было впереди, вместе со стрелковыми ротами.
Володя погиб вскоре после памятного эпизода в боевом охранении, под Даугавпилсом, когда до взятия города оставалось буквально несколько часов. Погиб, попав под огонь вражеских автоматчиков, прорвавшихся в тылы наступавших подразделений. В сравнительно спокойной обстановке, на марше. Погиб и его командир батареи Никита Дворецкий. Его сразил осколок снаряда, когда он, будучи уже заместителем командира дивизиона, шел на наблюдательный пункт.
Как нащупать чужую батарею?
Немцы тщательно маскировали размещение артиллерийских батарей. Чтобы сбить с толку, меняли огневые позиции, прибегали к различным уловкам. Вели огонь с временных огневых, откуда после стрельбы быстро убирали орудия. Меняли режим и последовательность огня.
Оборона затягивалась. Из штаба полка требовали наладить контрбатарейную борьбу. В этой дуэли верх брал тот, кто оказывался способен быстрее нащупать расположение огневых противника, скрыв собственные огневые.
Работу по контрбатарейной борьбе вел командир дивизиона. Ему помогали начальник разведки, командир топовзвода. Для этого капитан Харитошкин приказал организовать сопряженное наблюдение. Иначе говоря, производить засечку целей одновременно с нескольких наблюдательных пунктов.
На специальный планшет вычислители натянули лист ватмана. На него точно в соответствии с координатами нанесли наблюдательные пункты. На НП установили стереотрубы, провели прямую проводную связь.
В момент выстрела вражеского орудия одновременно с каждого НП определяли направление, откуда велся огонь. Отсчет велся по показаниям приборов. Результат тут же наносился на планшет. Прямая на планшете «НП огневая противника» показывала направление огня. В точке пересечения нескольких прямых наблюдение велось с трех пунктов должны обнаружиться координаты орудия, открывшего огонь.
Но снять точные координаты огневой позиции орудия, которое вело беспокоящий огонь по нашим боевым порядкам, долго не удавалось. На планшете каждый раз вырисовывалась не точка (в которой пересеклись бы линии засечки наших наблюдателей), а треугольник. Где же находилось немецкое орудие, оставалось неясным то ли внутри треугольника, то ли в одной из его вершин. И вообще треугольник это не координаты цели, а примерный район, где она расположена.
В чем дело? Почему не удается засечка цели?
Ведь по всем канонам приборы, с которыми работали наблюдатели, не могли постоянно ошибаться и давать неверные координаты.
Было решено увеличить базу сопряженного наблюдения. В нашу систему подключили наблюдательный пункт соседей, расположенный по другую сторону железной дороги. Снова, одновременно с нескольких пунктов, провели засечку цели.
Но искомый результат не желал трансформироваться в точку; расплывался в надоевший треугольник. Теперь, правда, в двойной или рассеченный надвое.
Где же она, искомая точка? Куда запропастилось немецкое орудие?
Мы буквально ломали голову над загадкой. А что, если огонь ведет не одно орудие, а поочередно несколько орудий? Одна батарея, а стрельбу ведет поочередно то одним, то другим, то третьим орудием.
Как оказалось, именно в этом и состоял секрет неуловимости немецкой огневой. Беспокоящий огонь вело не одно орудие, а поочередно три 105-мм орудия.
Они размещались не под один веер, а треугольником. Каждое располагалось по вершинам треугольника на расстоянии примерно трехсот метров друг от друга. Между ними устанавливалась проводная связь. Огонь велся поочередно, что создавало иллюзию, будто стреляло одно орудие.
Треугольник на нашем планшете не обманывал. Он нарисовал реальную огневую, точнее, огневые, по которым, к сожалению, с опозданием повели огонь наши гаубицы. Для подавления цели вести огонь нужно было по вершинам треугольника.
По аэростату шрапнелью
Аэростат напоминал по форме батон обычной колбасы. Его поднимали днем, как правило, в солнечную, безветренную погоду. Определить координаты не представляло труда. Цель хорошо просматривалась. Можно было увидеть трос, который ее удерживал. Но достать аэростат огнем было непросто, поскольку он поднимался на удалении, превышавшем дальность стрельбы дивизионных пушек. А корпусной артиллерии у нас под рукой не было.
Что оставалось делать?
По аэростату открывали огонь батареи соседнего дивизиона, обнаруживая тем самым себя, и неся потери. В ответ немцы переносили артогонь по нашим огневым. Иногда в течение дня аэростат поднимали несколько раз. Затем наступал перерыв, а через несколько дней вновь в воздухе появлялся немецкий наблюдатель.