У нас снова проблема. Когда воды мало, она удивительно быстро расходуется.
Вновь потащились по знакомой и неудобной дороге к скважине Что бы мы без нее делали!
Теперь осталось посмотреть только западную часть Белых гор. Здесь к ним примыкают уже хорошо мне знакомые по прежним странствованиям горы Катутау «мрачные горы». За ними поселок Басший, а от него рукой подать и до асфальта.
Сухое русло привело нас в еще более живописное широкое ущелье. Неожиданно следы заброшенной дороги уперлись в глубокий овраг, проделанный весенними потоками талой воды. Здесь громадные конусовидные горы похожи на пирамиды египетских фараонов. Их основание окрашено в охристо-желтый цвет, середина в красный, а вершина в белый и голубой.
Белые глины, судя по всему, самые поздние осадки, выпавшие на дне громадного озера. Из них слагалась основная масса Белых гор. Глядя на цветные полосы глин, причудливо изрезанные временем, я думал о том, какой удивительной находкой было бы это место для съемок разнообразных, особенно приключенческих и фантастических, кинофильмов.
Громадные конической формы горы подобны египетским пирамидам
В ущелье я вижу бабочку-белянку. Зачем она сюда залетела? Здесь нет ни одного цветочка, чтобы подкрепиться нектаром. Она же все ищет пищу, перелетает от одного реденького кустика к другому. Пролетает стрекоза-коромысло, она заядлая путешественница, большие перелеты ей не страшны. Под обрывчиком на дне ущелья лежит большущий мертвый смоляно-черный хищный клоп-редувий. Я никогда не видел такого. Подул ветер, и над красными горами появился стервятник. Его белые крылья и тело казались розовыми от гор. Вижу гнездо грифа, нельзя сказать, чтобы эти птицы умели выбирать недоступные места для своего жилища. При желании к гнезду можно подобраться.
Старая дорога привела нас к следам стоянки геологов. Сергей тотчас же увлекся раскопками занесенной пылью кучи изрядно проржавевших болтов и гаек, тогда как собака не преминула с важным видом принести старый ботинок, за ним кирзовый сапог. Как бы она после поисков босоножек не заразилась на всю жизнь страстью старьевщика!
Здесь наш последний бивак в Белых горах.
Утром мы спускаемся в пустыню, находим едва заметную дорогу и едем по ней мимо Катутау. Горы красивы, прежде я бы залюбовался ими и нашел немало сюжетов для фотосъемки. Но после изумительных пейзажей Белых гор все остальное поблекло и потеряло притягательную силу.
Дорога вдоль Катутау очень плоха и тянется долго. Жарко. Стрелка прибора, показывающего температуру воды, предательски приближается к отметке 100 градусов. Приходится останавливаться. Кое-где у основания Катутау видны пятна красных, белых, желтых глин. Это остатки того, что сохранилось в Белых горах.
Но вот дорога становится лучше, далеко впереди показываются сиреневые горы Чулак-Тау, потом слева одинокая острая черная гора. Мы проезжаем мимо нее и спускаемся на ровную пустыню, полого понижающуюся к далекой светлой полоске реки Или, за которой виднеются горы Богуты. Здесь на нашем пути маленькая зеленая рощица из ив, лоха, чингиля и тамариска, между ними узенький ручеек. В тени деревьев прохладно, влажно: жара для нас сегодня закончилась!
В крошечном оазисе для нашей собаки сразу же находится немало дел. Схватила за хвост агаму и отпустила. Помчалась за тамарисковой песчанкой и долго рыла ее нору. Впервые познакомилась с жабой, и та угостила ее за неуместное любопытство выделениями ядовитых кожных желез. Потом она долго гонялась за обеспокоенной каменкой, где-то поблизости устроившей свое гнездо.
Отсюда уже виден поселок, и Сергей с охотой изъявляет желание сбегать туда за хлебом, хотя, я догадываюсь, ему невероятно хочется курить: его запасы табака давно кончились.
Я брожу по оазису, иногда выбираюсь из него на солнце, приглядываюсь к насекомым. И неожиданно сталкиваюсь с одной из жгучих загадок муравьиной жизни: на чистой площадке возле узенькой полоски зарослей софоры происходит нечто необычное.
Приходилось ли вам, читатель, когда-либо видеть переполох муравьиной семьи? Если, допустим, поднять камень, под которым обосновались муравьи вместе со своими личинками, куколками и яичками, то все жители муравейника в величайшей спешке начнут метаться по земле сперва в растерянности, потом в безудержном стремлении спасти свое добро. Еще муравьиный переполох легко увидеть, когда на муравьев нападают другие муравьи или когда муравьи выпускают в полет своих крылатых воспитанниц-самок и самцов или кто-либо нечаянно или по невежеству разворочает лесную муравьиную кучу. Величайший переполох царил и здесь среди крошечных муравьев-тетрамориум цеспитум. Этот муравей один из распространенных и многочисленных жителей нашей планеты. Он очень неприхотлив и неразборчив в еде, для своего жилища легко приспосабливает разнообразные убежища, щели, норки, в том числе и брошенные муравейники других видов, он любит почву, хотя бы немного увлажненную.
Сейчас муравьи сновали в спешке по низенькому кустику полынки, с невероятной быстротой взбирались на него и столь же поспешно спускались вниз. Целая толпа крошек будто в помешательстве носилась и возле полынки на узеньком листочке злака, склонившемся к самой земле. С него один за другим сваливались участники этой вакханалии на землю, несколько мгновений катились вниз боком под откос,