Харро Шульце-Бойзен еще не знал о том, как его соотечественники помогают испанскому народу, но он знал другое. После того как войска Франко испытали первые неудачи, Гитлер и Муссолини перешли к открытой поддержке испанских мятежников. Из Италии перебросили в Испанию пехотный корпус «Скрещенные стрелы», из Германии воздушную армию «Кондор», оснащенную новейшими штурмовиками, истребителями, бомбардировщиками. На полях Испании появились германские танковые, саперные, артиллерийские войска
Симпатии Шульце-Бойзена были на стороне испанских республиканцев. Ведь они боролись против ненавистного ему нацизма.
В недрах ведомства военно-воздушного флота завершали подготовку операции в тылу республиканцев. Она получила кодовое название «Гретхен». Операцию готовил специальный штаб «В», во главе которого стоял нацистский авиационный генерал Гельмут Вильберг. Мощный воздушный десант, сброшенный в районе Барселоны, должен был поддержать восстание франкистов на востоке страны. Генерал Вильберг полагал, что новая акция, несомненно, создаст перелом в войне против красных. Затянувшиеся боевые действия в Испании должны завершиться победой. Так думали на Лейпцигерштрассе. Харро Шульце-Бойзен знал в деталях об этом секретном плане. Знал, что над республиканской Испанией нависла большая опасность.
«Надо что-то делать Как-то действовать, думал Харро. Но как?» Он поделился своими раздумьями с Либертас и Гизеллой Пёльниц дальней родственницей, с которой дружил с детских лет. Они обе так же, как Харро, ненавидели фашизм.
Посоветоваться бы с Вальтером Кюхенмайстером, но на это Харро не решался. Года два назад Вальтера арестовали, бросили в концлагерь, затем выпустили «по состоянию здоровья»: даже нацистские доктора считали, что дни его сочтены. Но Вальтер отличался поразительной волей к жизни, казалось, эта воля парализует смертельный недуг.
Конечно, Харро доверял Кюхенмайстеру, но его смущало то, что Вальтер недавно вышел из концентрационного лагеря, за ним могло следить гестапо. Рисковать нельзя
Гизелла сразу сказала:
Двух мнений быть не может нужно предупредить республиканцев
Потом задумались: а если не поверят? Письмо-то анонимное, подумают, провокация
Харро все же решил поговорить с Кюхенмайстером. Но не сказал об этом ни Либертас, ни Гизелле.
Харро Шульце-Бойзен долго ходил перед знакомым домом. Был поздний вечер. На пустынной улице горели фонари. Он прошел еще раз мимо дома и шмыгнул в подъезд.
Расхаживая по комнате, Харро взволнованно говорил:
Плохо, Вальтер, складываются дела республиканцев в Испании.
Меланхолический Вальтер молча тер свой высокий лоб. Харро давно не встречался с приятелем, и его поразил изможденный вид Кюхенмайстера туберкулез делал свое дело.
А ты уверен, что это действительно так? спросил Вальтер.
Я сам держал в руках план «Гретхен», его черновой набросок Все точно!..
Кюхенмайстер остановился перед Харро, закашлялся, вытер платком пересохшие губы.
На стороне республиканцев сражаются немецкие добровольцы. План Вильберга направлен и против них
Ты прав, Вальтер! Что же делать?
Надо предупредить.
Ради этого я и пришел к тебе И Харро рассказал о плане, который предложила Гизелла.
Письмо лучше переслать в Париже, сказал Вальтер. Кроме того, мы найдем иные пути сообщить республиканцам. Расскажи подробней о плане «Гретхен».
Вскоре Гизелла Пёльниц уехала в Париж, к отцу, который находился там на дипломатической работе.
Республиканское командование узнало о предстоящей операции «Гретхен». Воздушный десант под Барселоной был разгромлен, контрреволюционное выступление франкистов, приуроченное к высадке десанта, потерпело поражение.
Недели через две после возвращения Гизеллы из
Парижа ее арестовали агенты гестапо. Это вызвало у ее друзей тревогу не связан ли арест с анонимным письмом. Но тревога оказалась ложной. Через несколько дней Гизеллу Пёльниц освободили. На допросах она держалась уверенно, а гестаповцы не имели никаких доказательств в своих подозрениях по поводу поездки дочери видного гитлеровского дипломата.
Антифашистская группа Харро Шульце-Бойзена, сложившаяся к этому времени в Берлине, продолжала работать.
Внешне Буби тоже больше смахивала на мальчугана широко поставленные глаза, короткая стрижка, чуть вздернутый нос, на котором в летнюю пору густо высыпали рыжие веснушки. Ходила Буби в трикотажной, выгоревшей на солнце морской тельняшке, в залатанных штанах, предпочитая водить компанию только с мальчишками. Самой тягостной обязанностью ее было ходить в кирху, куда водила ее бабушка Матильда, заставляя одеться как полагается благопристойной девочке в белую блузку, в наглаженную юбочку, на ноги начищенные башмаки.
Семья Буби жила на побережье Северной Германии в старинном ганзейском городе, рядом с которым тянулись песчаные дюны, росли вековые огненно-медные сосны, подступавшие к самой воде. Здесь и провела она свое детство, играя в морских пиратов, путешествуя по далеким странам под самодельными парусами на сколоченных бревнах, изображавших средневековые фрегаты отважных мореплавателей.