Здесь, в Москве, ему выпало счастье слушать Ленина, разговаривать с ним. Венгерский коммунист, избравший специальность картографа, не забывал и в поездке о своей профессии. Встретившись на конгрессе с одним из советских коллег, он пытался завести деловой разговор. Но разговора не получалось. Собеседник не знал венгерского, а Шандор Радо только начинал изучать русский. А ему так нужно было получить советские карты поди объясни это! Собеседники никак не могли понять друг друга. Они жестикулировали, улыбались, пожимали плечами По коридору Кремлевского дворца проходил в это время Владимир Ильич. Увидев бессловесно жестикулирующую пару, он остановился.
Могу я быть вам полезен? спросил Ленин. Может быть, подойдет немецкий или французский? Что вы хотите сказать?
Шандор объяснил по-немецки, что он венгерский картограф, хотел бы подготовить карты
России, чтобы издать их в Венгрии или Австрии, но не может найти нужных материалов
Из Москвы Радо уехал нагруженный комплектами карт.
Обратно Радо и Уманский возвращались через Петроград. На Невском проспекте росла трава, город выглядел еще более запущенным, чем Москва. Но и здесь люди работали так же напряженно и самозабвенно.
По пути в Таллин «коннозаводчики» попали в трагикомическое положение. Знакомясь с соседями по купе, они назвали свою вымышленную профессию. И, как на грех, их спутники оказались настоящими торговцами поставляли рысаков для венского ипподрома. Они оживились, узнав, что двое юнцов их коллеги. Начали расспрашивать о делах, но ни Шандор Радо, ни Константин Уманский понятия не имели о лошадиных породах, о конном спорте, последних дерби, кличках прославленных рысаков Бормотали в ответ что-то невнятное и, побоявшись разоблачить себя на границе, вышли под каким-то предлогом из поезда. Границу пересекли на другой день, проболтавшись целые сутки в ожидании следующего поезда.
Прошло еще много месяцев, прежде чем Радо смог наконец заняться любимой своей картографией. Блокада новой России постепенно ослабевала. В Вене открылось советское посольство, и функции агентства «Роста-Вин» принял на себя пресс-атташе, прибывший из Москвы. Теперь венгерский эмигрант получил возможность закончить образование. Он поехал в Берлин. Но этой поездке предшествовало знакомство с чудесной немецкой девушкой Еленой Янзен, которая вскоре стала женой Шандора.
Елена Янзен Белокурая, хрупкая, с четким профилем. Восторженная, бесстрашная жительница берлинских окраин, она словно была создана для революционной работы. Вместе с сестрой Густой она преклонялась перед Карлом Либкнехтом. Елена была помощницей Либкнехта маленькая продавщица из берлинского универсального магазина. В семнадцать лет Елена стала работать в первом, только что созданном советском посольстве. Но вскоре, после срыва брестских переговоров, германские власти порвали дипломатические отношения с Советской Россией и выслали сотрудников посольства. Вместе с ними, в знак протеста, уехала и Елена. Она стала носить русскую фамилию Чистякова.
В Москве Елена прожила недолго. Вскоре нелегально вернулась в Берлин, доставив послание Ленина немецким коммунистам, которые собрались на свой учредительный съезд. Елена смело поднялась на трибуну, вспорола подкладку пальто, вынула шелковый лоскут, испещренный строками ленинского послания, и под грохот аплодисментов передала его председателю съезда
Потом было восстание спартаковцев, уличные бои в Берлине, горечь поражения, последний бой в осажденном здании коммунистической газеты «Роте фане». Среди спартаковцев была и Елена Янзен, вооруженная солдатской винтовкой. Повстанцы с боем отходили с этажа на этаж. Вот уже кровля редакции стала их последним оплотом. Силы сражавшихся были неравны. Поступил приказ выходить из боя. Среди последних защитников находились девчонка с берлинской окраины и итальянец Месиано. Они вдвоем прикрывали отход, эвакуацию раненых Расстреляв последние патроны, они по крышам домов перебежали на соседнюю улицу и скрылись от преследования карателей
Затем нелегальная партийная работа, новая эмиграция в Советскую Россию. Приезд Елены совпал с кронштадтским мятежом. И чуть ли не с борта парохода, доставившего эмигрантов в петроградский порт, она сразу же присоединилась к отряду красноармейцев. Девушка получила винтовку и пошла в наступающих цепях по льду залива на штурм мятежной крепости
Такой была Елена Янзен, девчонка с берлинской рабочей окраины.
В Вене Елена работала в «Балканском бюро», созданном для связи с коммунистическими партиями Балканского полуострова. Во главе бюро стоял бывший народный комиссар Венгерской советской республики Бела Санто, давний приятель Радо. Он и познакомил Шандора с Еленой Янзен, все в том же кафе «Херренхоф», негласном клубе политических эмигрантов.
Раньше они не знали друг друга Елена и Шандор Радо, но их биографии был удивительно схожи и отражали в деталях бурные годы революционных событий Европы двадцатых годов. Их личные судьбы, испытания, выпавшие на долю каждого, тесно сплетались с событиями большой истории. Теперь Шандор и Елена были вместе