Сломя голову Червяка бросился на вонзал.
63. Апельсинная корочка
Как известно из любой географии, способ передвижения в этом городе канальский, т. е. по каналам в лодках Едва лишь «Альбатрос» бросил якорь на рейде, как его со всех сторон окружили гондолы и звонкоголосые гондольеры с остервенением предлагали свои услуги Пряник с нетерпением дожидался берега
Скорей, скорей домой!.. Мистер Фокин, фрейлен Орловская, задержитесь здесь на день, продайте яхту и выезжайте ко мне в Прагу Я не могу ждать!!. Я еду сейчас немедленно!!. Эй, лодочник!.. Нет, нет, провожатых не надо!..
И, подхватив саквояж, Пряник робкими шагами спустился по
трапу в лихо поданную гондолу.
На вокзал!..
Гондольер изогнулся над своим багром
Пряник не знает Венеции, Пряник не знает лабиринта каналов, он не знает, что этот гондольер и не думает везти его на вокзал
Гондольер Червяка Их двое Все пустынней и пустынней выбирает переулки коварный сокольский агент
Вот здесь синьор может пройти к извозчикам, остановившись у какой-то каменной площадки, говорит Червяка.
Пряник подхватывает саквояж и подымается по ступенькам
Червяка кошачьим движением бросается сзади на Пряника и ударом кастета раскалывает ученый череп
Моментально из кармана измызганную апельсинную корочку прилепил к подошве профессора и, кастет далеко в воду забросив, начал орать на помощь
Гибель Пряника.
Через минуту прибежал полицейский
Что случилось?..
Вот сударь лепетал Червяка, несчастье!.. Пассажир, поднимаясь по лестнице, поскользнулся и прошиб голову
Ну-ка, займемся им, опускаясь на колени, сказал полицейский.
Червяка зачерпнул в шайку воды и начал омывать голову убитого.
Эх, парнюга, наша помощь ему уж не нужна!.. Давай-ка свезем его в участок!
И гондола заскользила снова но извилинам каналов
64. Вулкан в кармане!
Ах, Сема, как я устала, как я устала от этих передряг!.. и Елена опустила голову на широкое плечо Фокина.
Не кручинься, голубка!.. Скорой отдохнем. Давай-ка лучше превратимся в чету Кениг, пора сматывать удочки из Венеции
Давай уедем скорей! Скорей домой! Только
Что, Леля?
Как бы папу
О, пустое!.. Я его выцарапаю к нам!..
Ты обещаешь?
Ну, конечно, милая!..
И через несколько дней в Берлинском полпредстве Семен устраивал последние свои дела
А теперь в Кенигсберг, Леля! Сегодня, сейчас!!. объявил он своей подруге.
И когда Юнкерс, мягко дрогнув, от земли отодрался и в серую мглу впился, в окнах кабинки мелькнули пестрые квадратики улиц уползающего вдаль города. Семен обнял дорогое ему существо, комочком в огромной дохе прильнувшее к нему, и так, прижавшись щекой к щеке, в радостном и трепетном молчании, под гул пропеллера, они внимали новому восторженному счету своих сердец, отмечающих томительные секунды
Неровными шажками проплелись минуты, важно и твердо прозвучали часы, и когда механик, голову в дверцу просунув и на мгновение шлем расстегнув, гаркнул:
Советская граница!..
Елена порывно охватила улыбающуюся голову Фокина и, осыпая его поцелуями, шептала:
И я и я полезна, Сема!.. Я тоже гражданка Новой России!..
И Семен в дорогие глаза заглянув, рукою по карману френча провел и, книжку Пряника нащупав, радость победную во всем своем существе почуял
Леля!.. Лелька!!.
Мы теперь дома!.. Дома!!. Мы победили! Мы всегда будем побеждать Вулкан у нас!!. Вулкан здесь в кармане!!.
«Вулкан здесь в кармане»
Вместо послесловия
Иосиф Исакович Келлер родился в Одессе, в театральной семье. Мать артистка хора, отец заведовал театральной труппой. Келлеры нигде не задерживались долго, бесконечно переезжали с места на место: Ростов, Тифлис, Харьков, Вильно, Киев, Нижний Новгород В 1910 г. Келлеры поселились в Петербурге, работали в труппе Фигнера, в Народном Доме. В 1920 году Келлер-старший сформировал труппу и выступал с ней в Екатеринбурге. Вскоре сюда добрались и остальные члены семьи, включая Иосифа Исаковича. Екатеринбург оказался первым городом, где Келлеры обосновались надолго. Здесь Иосиф в 1920 году закончил школу второй ступени, поступил в медицинский институт и некоторое время
в нем проучился, но быстро понял, что медицина не для него. Работал литсотрудником в «Товарище Терентий», «Уральском рабочем», печататься начал с 1921 года, входил в литературные группы «УЛИТА», затем «Мартен»
Впрочем, стихи Келлера были достаточно беспомощными. Недаром С. Качиони посвятил ему эпиграмму:
В 1923 году комедия «Ордер 505», написанная Келлером и В. Гиршгорном под псевдонимом Завихрайский-Райский, была хорошо встречена публикой. Воодушевленные успехом, И. Келлер и В. Гиршгорн тотчас засели писать фантастико-приключенческую повесть. Память изменила И. Келлеру, когда он в своих воспоминаниях («Репетиции, спектакли, встречи», Пермь, 1977) пишет, что в Екатеринбурге и мечтать было нельзя об ее издании. Уже в 21 журнала «Товарищ Терентий» за 1923 год появились отрывки из повести И. Келлера и В. Гиршгорна «Сергей Градов», по-видимому, так и не завершенной. А в 4-ом и 5-ом номерах журнала «Юный пролетарий Урала» за 1924 год была напечатана повесть «Сорванец Джо». Этой повести, увы, далеко не лучшей у друзей, была уготована наиболее счастливая издательская судьба: она была издана еще дважды, отдельными книжками Оказавшись в командировке в Ленинграде (нужно было получить в Музыкальной библиотеке нотный материал для Оперного театра), И. Келлер в первый же день направился в Дом книги на Невском и предложил рукопись редактору Ленгосиздата. Тот попросил явиться за ответом через две недели. Командировка кончилась через два дня, и Келлер, увидев на проспекте вывеску издательства «Книга», предложил рукопись и туда. В результате повесть одновременно вышла в двух издательствах: и в ГИЗе, и в «Книге», правда, под разными названиями «Универсальные лучи» (Л. Книга) и «Сорванец Джо» (Л. ГИЗ). Сюжет повести удивительно не оригинален все те же «лучи смерти», все тот же шустрый рабочий парнишка, без которого, разумеется, революция в одной из капиталистических стран просто не могла бы произойти