Поезд был в пути уже около часа. Мистеру Гесслеру стало лучше. Он искоса рассматривал Русселей и чувствовал себя несколько неловко: его начал мучить многовековой инстинкт гостеприимства, непременно требовавший хоть какого-нибудь проявления внимания к спутникам.
Но мистер и миссис Руссель не замечали взглядов Гесслера.
В конце концов Гесслер не выдержал и, мотнув головой в сторону плантаций, хриплым голосом произнес:
Нигде в мире тростник не содержит в себе столько сахару, сколько гавайский.
Но сказав это, Гесслер почувствовал себя еще более неловко и добавил:
Впрочем, зачем я вам это рассказываю. Конечно, это давно известно вам по книгам
Руссель повернулся к Гесслеру и очень серьезно сказал:
Во время моих путешествий мне не раз приходилось жить в странах, с которыми я предварительно знакомился по книгам. И знаете, большинство этих описаний оказывалось
вроде тех изображений, какие получаются, когда смотришь в выпуклое зеркало: в середине него вспухший до размеров диковинной груши нос, рот до ушей, а уши вместе со лбом исчезают в отдалении. Самого себя не узнаешь!
Это понятно, обрадовался Гесслер возможности завязать разговор. Большинство путешествующих судит о стране по тем впечатлениям, какие доступны им из окон вагонов.
А жизнь, подхватил Руссель, чужая жизнь вовсе не такая простая вещь, чтобы о ней можно было судить с высоты птичьего полета. Диковинного и интересного во всякой стране много: обнять все невозможно. Вот и получается, что в книгах нам представляют все редкостное, праздничное, так сказать, казовое. Не жизнь, а сплошной праздник. Но из семи дней недели шесть проходят в будничных условиях, а в буднях-то как раз и объяснение и разгадка всей жизни страны. Если бы я начал описывать Гавайские острова, то начал бы не с общего описания, не с их столицы, не с архитектурных памятников и курьезов природы, вроде вулкана Мауна-Лоа, а с будничной жизни гавайского села. Например, хотя бы с Вайанае
Да, Вайанае весьма характерный для Гавайских островов поселок, сказал Гесслер.
Расскажите нам, пожалуйста, о Вайанае, попросил Руссель.
Что же вам рассказать?
Начните с природных условий, как это бывает во всех географических описаниях.
Что же, улыбнулся Гесслер, попробую удовлетворить ваше желание. Но, ей-богу, не ручаюсь за достоинство моего рассказа. Ведь я впервые выступаю в роли ученого-географа.
Все рассмеялись.
Вайанае, утрированно академическим тоном начал Гесслер, находится под 158°16 восточной долготы и 2 Г 26' северной широты на острове Оаху в трех часах пути от Гонолулу. Расположено это селение на западном краю острова, у самого океана, при устье маленькой речки, Гесслер передохнул и уже обычным своим голосом спросил: Ну как, гожусь я в ученые?
Вполне.
Но мало-помалу Гесслер увлекся своим рассказом Гесслер жил на Гавайях уже второе десятилетие, он прекрасно знал природу островов и быт их обитателей и умел рассказать обо всем этом.
Когда-то, рассказывал Гесслер, горы вокруг Вайанае были покрыты сандаловыми лесами, а долина зарослями пандануса, но теперь леса вырублены, панданус сведен, а вся долина покрыта альгеробой.
Лет десять назад кому-то вздумалось вывезти из Аризоны эту мелколистую мимозу, и скоро она расплодилась и покрыла густым лесом все прибрежные части острова. В этих местах тенистое, защищающее от тропического солнца дерево уже одним этим представляет большое удобство. Без альгеробы страдающие от засухи берега острова были бы пустыней.
И это еще не все. Кроме тени, альгероба дает чудесный корм для скота. А растет она без всякой поливки на любой почве в сыпучем песке и чуть ли не на голом камне и вырастает настолько быстро, что в три-четыре года достигает высоты крупного дерева.
Но насколько альгероба оказалась благодеянием, настолько другое ввезенное растение лантана стало настоящим бедствием для Гавайских островов. Ей здесь так понравилось, что она быстро заполнила целые долины, заглушив всю другую растительность. Из маленького растения она превратилась в высокий и колючий кустарник.
Из туземных растений в Вайанайской долине встречаются кокосовые и финиковые пальмы, тенистые деревья манго, светлолистые бананы, апельсины, лимоны, кукуй Между прочим, плоды кукуй крупные маслянистые орехи гавайцы раньше нанизывали на лучину и употребляли вместо свечей.
Животный мир нашего острова не особенно богат. Прежде всего скажу, что здесь совсем нет крупных хищных зверей. Все звери острова не что иное, как одичавшие домашние животные: свиньи, лошади, козы; птицы индюки, утки, куры, фазаны, павлины, майны Последние (это серые птички чуть поменьше сороки) были привезены с Зондских островов. Думали, что они будут истреблять вредных насекомых. Но майны обманули все ожидания и стали питаться ягодами лантаны, и лантана благодаря им проникла теперь во все уголки острова.
У нас вы не встретите змей и вообще никаких пресмыкающихся, кроме маленьких ящериц. Но эта ящерица питается только молью и комарами, и поэтому всякий старается залучить ее к себе в дом. Даже лягушек и тех нет.
Но вот и Вайанае, перебил себя Гесслер, когда поезд, миновав сухую, покрытую лавой равнину, сменившую заросли тростника, выехал в долину на самом берегу моря. Так что моя лекция на этом кончается. С населением Вайанае вам придется знакомиться самим