Какой Егор? не понял Кирьянов.
Так мой батя норд-ост кличет.
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что волны все окатывали и окатывали шхуну ливнем брызг, и она обледенела, потеряв всю свою недавнюю красоту. Раз десять начинал сыпать сухой снег, и пограничники не успевали очищать от него фонари.
Зато с рассветом посыпались неприятности, как горох из худого мешка. Шторм не утихал ни на минуту. Бухточку начало забивать обломками льда. Они с грохотом громоздились один на другой, подпирали со всех сторон шхуну, и она заметно накренилась на левый борт. Крепкий корпус потрескивал. В кормовом трюме обнаружилась течь. Если бы двигатель работал, можно было бы пустить в ход мотопомпу, но «если бы», как известно, в помощники не годится.
Кое-как законопатив трещину паклей и откачав часть проникшей в трюм воды ручной помпой, Доронин поспешил на стук и вопли арестованных к носовому кубрику.
Роске, роске! кричал перепуганный шкипер, Летаем воздух! Бомба! Ба-бах! Будет взрыва!..
Взрыв? Бомба?..
Тихо! прикрикнул боцман, Говорите реже и не все сразу.
«О какой бомбе вопит синдо?» Во время обыска на «Хризантеме» не было найдено ни одной бомбы.
И тут Семена осенила страшная догадка. Это действительно вроде бомбы! В трюмном отсеке под фонарной и малярной кладовкой хранятся банки с карбидом. Обычно рыбаки заправляют карбидом плавучие фонари на ставных неводах «Ако-Мари». По ночам фонари обозначают линии невода, оберегая его таким образом от судов. Соединись карбид с водой, и точка взрыв!..
Выбросить тяжелые банки с карбидом за борт нельзя, они разобьются о торосы и опять-таки взрыв или пожар.
Вспотев от тяжести и страха, Семен перетащил все банки из трюма в штурманскую рубку. Теперь, даже если шхуна полузатонет и ляжет на грунт, вода не дойдет до карбида (измерив глубины по бортам шхуны, Доронин несколько успокоился вода не покроет и палубы).
Ликвидировав очаг возможной опасности, так Семен назвал склад карбида, боцман перелез через фальшборт на торосы и сфотографировал «Хризантему».
Для отчета, объяснил он Кирьянову
С запада бухточку обступали отвесные скалы, со стороны же океана низкая каменистая гряда не могла препятствовать шторму творить все, что ему вздумается. Фок-рей, утяжеленный льдом и снегом, не выдержал очередного порыва девятибалльного ветра, переломился и с треском и звоном полетел вниз. Раскачиваясь на смерзшихся вантах, фок-рей со всего размаха ударил Доронина в грудь, и он свалился как подрубленный.
Не волнуйся, Алеха Обыкновенный перелом правой ключицы, в остальном все в порядке! прошептал Семен подбежавшему Алексею и потерял сознание
Так Алексей фактически остался на шхуне один против тринадцати здоровенных озлобленных парней. Правда, парни были заперты в кубрике, но ведь им нужно носить уголь и пищу
Через иллюминатор в тамбуре кубрика японцы видели, как был ранен боцман. Видели они и как Кирьянов унес его в камбуз.
«Скоро ли окончится этот окаянный шторм? Скоро ли подойдет к острову «Вихрь»?.. И как он сможет вытащить «Хризантему» из этой ледяной ловушки?..»
Вернувшись на пост к кубрику, Алексей услышал сквозь вой ветра, что кто-то зовет его по имени. Что за чертовщина! Уж не спит ли он стоя на ногах?..
Алексея! Эй, Алексея, ходи сюда близико
Вот в чем дело! Его зовет из-за двери в тамбур кубрика шкипер. Должно быть, он слышал, как они с Дорониным разговаривали.
Что надо? крикнул Кирьянов.
Иди близико. Важное розговор. Обязательно.
Алексей подошел, держа палец на спусковом крючке автомата.
Важное розговор, учтиво продолжал шкипер, Твоя холодно. Иесть саке, водка. Мало-мало пей холод нет.
Черта с два! усмехнулся Кирьянов.
Плохо! произнес шкипер, Твоя хочет деньги?..
Чего, чего? озлился Алексей, Молчать!..
Фачем молчать?..
Шкипер заговорил по-русски, как уроженец Рязани. Он не торопясь сказал Кирьянову, что положение их «пиковое»: ледовый шторм будет продолжаться еще дней пять, если не все десять. Продуктов не хватит и на два дня, угля от силы на три. Они все умрут с голоду или замерзнут. Замерзнет и раненый боцман. Выход только один: Алексей должен выпустить из кубрика его, шкипера, и радиста. Они починят рацию и вызовут какое-нибудь судно. Если не придет судно, то они спустят две шлюпки и поплывут куда им надо. В шлюпках есть баллоны с воздухом, и шторм им не страшен. Риск благородное дело. Шкипер заплатит Алексею двадцать тысяч рублей. Какое дело Алексею, где у шкипера деньги? Деньги есть деньги. Лучше синица в руки, чем журавль в небе
Молчать! гаркнул Алексей и зашагал поперек обледенелой палубы от фальшборта к фальшборту: четырнадцать шагов в одну сторону, четырнадцать в другую.
Он насчитал две тысячи восемьсот шагов, а из-за двери кубрика все еще доносился бубнящий голос шкипера:
Зачем такой молодой человек хочет замерзнуть?..
Разве у красивого Алексея нет невесты, которая его ждет?..
Неужели у Алексея вместо сердца стеклянный поплавок и ему не жалко боцмана?..
Алексей сбегал в камбуз, укутал боцмана парусиной, пододвинул к нему корзину с углем, чайник с водой, пачку галет.