После окончания обучения в Западной Германии Григорьева отправили за океан, где он продолжал изучать радио, авто- и стрелковое дело, приемы самбо , отрабатывал легенду, которой ему надлежало пользоваться после проникновения на советскую территорию. Завершением подготовки было трехмесячное пребывание на небольшом японском островке. Тут Григорьев тщательно знакомился с районом выброски. Его периодически вывозили на военном корабле в открытое море и спускали на воду в плавательном костюме. Он должен был самостоятельно добираться до берега, поддерживая радиосвязь с кораблем.
Задание, полученное Григорьевым, состояло в том, чтобы произвести фотографирование определенных участков побережья, попытаться завербовать двух-трех человек в качестве агентов для последующего использования их на шпионско-диверсионной работе против СССР. Григорьев должен был также добыть для иностранной разведки советские документы паспорта, партийные, комсомольские и военные билеты.
Бдительность советских пограничников пресекла осуществление этих заданий»
Представляете, что мог бы натворить этот тип, если бы его не заметил Кирьянов? сказал капитан третьего ранга, Конечно, диверсанта задержали бы и на берегу, но уж лучше таких субчиков не допускать до нашего берега.
Зачем же его отправили в плавание во время истории со ставными неводами?
А это яснее ясного, усмехнулся Баулин, Они специально ждали, когда начнется массовый ход лосося. Вроде бы самое лучшее отвлечение нашего внимания. Нам ведь не раз приходилось иметь дело с такими отвлекающими, совмещенными операциями.
Я вспомнил кинофильм о подводных спортсменах «Голубой континент».
Выходит, у этого диверсанта был такой же аппарат?
Акваланг, подтвердил капитан третьего ранга, Как видите, им пользуются не только спортсмены! Хитроумный и в то же время простой аппарат. С ним можно продержаться под водой часа полтора на глубине до десятка метров.
Словом, произнес Баулин свое любимое словечко, иностранный эсминец не зря тогда крутился у острова С. И самолет их летал неспроста.
Так как же все-таки Кирьянов изловил этого субъекта!
Кирьянов с Милешкиным, поправил Баулин, Видите ли Вероятно, у этого «субъекта», как вы его назвали, не было еще достаточного опыта в плавании с аквалангом или он приустал, но на большой глубине он почему-то плыть не рискнул. А выдали его ночесветки. Вы ведь слыхали о том, что море может гореть, светиться?
Не только слыхал, а и видел.
Ну так тем более. Свечение, по-научному фосфоресценцию, моря вызывают мириады жгутиковых инфузорий ночесветок, или, как их зовут рыбаки, морских свечек. Когда их заденете, они испускают голубоватый свет полное впечатление, что в море вспыхивают подводные огни. Плывет, скажем, рыба или какое-нибудь судно, да, наконец, просто волнение на море все вокруг начинает светиться. Волшебной красоты картина! Веслом гребнешь капли и брызги, как сверкающие бриллианты! Эти самые ночесветки и выдали иностранного агента. Алексей сразу сообразил, что заморский гость с аквалангом, и сжал гофрированную резиновую трубку, по которой сжатый воздух из заплечных баллонов поступает в маску. А Милешкин схватил субъекта за ласты. Тут, батенька мой, ему и крышка!..
Я все хочу вас спросить, сказал я: почему именно Алексея Кирьянова назначили в тот раз с «Вихря» на ПК-5?
Разве я вам не говорил, что он отличный пловец? Мы с командиром базы чуяли, что ночь может оказаться хлопотливой, а погода была относительно тихая. Вот и решили испытать Алексея в возможном деле. На ПК-5, знаете ли, все посложнее
Баулин задумался.
Где-то сейчас наш дядя Алеша? Наверное, уже к Иркутску подъезжает Между прочим, когда комсомольцы снимали с него выговор, он так сильно волновался,
что я удивился. Вообще-то ведь он по натуре спокойный, невозмутимый, а тут его в краску бросило. Настоящая комсомольская совесть у парня! Все о себе собранию рассказал, как на духу: и про черноморскую школу, и про то, как меня недолюбливал, и как поначалу тяготился нашей службой, и про любовь свою неудачную, и даже про стычку с Петром Милешкиным.
Из-за карикатуры в стенной газете? напомнил я.
Карикатура по сравнению с этим мелочь! Словом, Милешкин предложил Кирьянову написать вместе рапорт, чтобы их перевели с корабля на берег, что якобы им не под силу на корабле и их замучил придирками боцман Доронин Что тут поднялось! Собрание возмущено, Милешкин кричит: «Я этого не говорил. Докажи. Кто нас слышал?» И так далее
А где сейчас Милешкин? Что с ним?
Уехал вместе с Алексеем Кирьяновым. По одному приказу демобилизовались.
Капитан третьего ранга сокрушенно развел руками:
Приказ один, а люди разные! Правда, уехал Милешкин от нас не таким, каким прибыл. Подшлифовала малость его наша пограничная служба, к морю приучила, к дисциплине, но такой веры в его дальнейшую судьбу, как в Алексееву, у меня, к сожалению, нет. А значит, где-то и я, и все мы чего-то не доглядели, не сделали, упустили. А может быть, в текучке дел и ключа к его сердцу не сумели найти.
Через растворенное окно с пирса донеслись четкие, отрывистые слова команды: «По местам стоять, со швартовых сниматься!»