Здравствуйте, товарищ Коршунов,
бывший сотник, состоит в банде некоего Говорухина и послан в Ростов.
Не томи, сказал Николаев. Сейчас-то он где? Небось расстреляли?
Да нет, сидит голубчик в тюрьме и пишет покаянные письма. Прочел я их, вот они. Федор вынул из папки небольшую пачку листов, исписанных неясными карандашными строчками. Я тебе вкратце расскажу: был он эсером, это еще в студентах. А сам сын здешнего ростовского врача. На фронте был. Потом вернулся в Ростов, по настоянию друзей и папаши примкнул к Корнилову, участник «ледяного похода». В Деникине, как он сам пишет, разочаровался, верил Врангелю, но и тот, говорит, обманул надежды. Бросили его в Керченский десант, а после, считая, что иного хода ему нет, он примкнул к банде этого Говорухина.
А в Ростов зачем заявился? спросил Николаев.
Объясняет, что послали его за мануфактурой, оборвались казачки. Валюту получил от самого Говорухина. Я допрашивал его еще раз. Похоже, что ничего не скрывает. Я его спросил: «И как же это не совестно вам, офицеру, тряпки скупать?» «Эх, говорит, комиссар, мне бы только в Ростов. Одичал я в камышах. И еще рассчитывал, что за границу удастся уйти».
Ну, за границу это не так просто, если в одиночку.
Обещала ему тут помочь одна особа, некая Анна Семеновна Галкина.
Федор открыл следующую страничку в папке.
Бывшая медицинская сестра в госпитале, где работал папаша Попова. Живет, между прочим, рядом с нами на Малой Садовой. Вот она и сказала сотнику, что есть у нее связи с надежными людьми, которые могут и за границу отправить, и еще многое что сделать.
Так-так. Николаев заинтересованно присел к столу. А что за люди?
Попов говорит, будто у него создалось впечатление, что Галкина связана с какой-то организацией. Однажды встретил у нее есаула Филатова, про которого слышал, что тот состоит в каком-то подпольном штабе. Пробуем установить, пока не знаю.. Вот я и думаю, что от этой Галкиной должна быть какая-то цепочка
В дверь постучали. Секретарь Николаева заглянула в кабинет.
Здесь товарищ Воронов, сказала она. Разыскивает вас, Федор Михайлович, говорит по срочному делу. Я ему сказала, что вы заняты, но он Секретарша пожала плечиками, не найдя нужного слова. А за спиной у нее уже виднелась кудрявая голова сотрудника разведки Дончека Павла Воронова.
Вот же, здесь он, сказал Воронов, осторожно отстраняя секретаршу. Говорю же срочно!
Николаев примирительно махнул рукой:
Ну, заходи, что там стряслось?
Павел Воронов втиснулся наконец всей своей могучей фигурой в кабинет. Был он в штатском пиджаке, новеньких синих галифе английского покроя. Крепкие ноги бывалого кавалериста туго обтягивали блестящие кожаные краги.
Посмотри на него, сказал Николаев. Ни дать ни взять спекулянт с черного рынка. Только ты, Воронов, чуб свой постриг бы, что ли, ведь в приличном обществе приходится бывать.
Но Воронов оставил эти слова без внимания.
Это что же, сказал он безо всяких предисловий, вроде насмешка над нами получается? Встретил я сегодня этого нового сотрудника, думал действительно товарищ опытный, а это я не знаю, Воронов на секунду остановился и решительно сказал: Хлюст какой-то, и только! К тому же птенец, я его пальцем одним зашибу
А вот это не рекомендую, вдруг перебил его Зявкин. Тебе самому-то сколько лет?
Двадцать пять.
Ну, значит, вы с ним почти одногодки. Я Лошкарева немного знаю, молодой, но крепкий коммунист. Правда, внешне похож на офицерика, сказал Николаев. Где поселили его?
На Торговой улице.
Сам-то хоть не появлялся там?
Обижаете меня, Федор Михайлович.
Ну, хорошо! А что касается Лошкарева, то внешность его тут ни при чем, тебе как разведчику пора бы это понимать.
Да ведь обидно, значит, мы вроде своими силами не можем справиться, не доверяют нам? криво улыбнулся Воронов.
Николаев решительно поднялся со своего места.
Ты вот что, товарищ Воронов, сказал он, говори, да не заговаривайся. Ежели бы тебе не доверяли, так ты бы здесь и не был. Неужели не ясно, что для этой операции нужен человек, которого в городе никто не знает.
Воронов в сомнении покачал головой.
Не знаю, сказал он, только очень уж он какой-то хлипкий интеллигент, одним словом. И вообще, не внушает
Чего он тебе не внушает? спросил Зявкин. Этот парень с малых лет на подпольной работе. Такой, как он, один батальона стоит.
Ты вот что, Павел, назначь ему Веру Сергеевну для связи с нами. Ни сам, ни твои ребята около Лошкарева вертеться не должны. Он пусть пока делает что знает.
Помилуйте, Александр Игнатьевич, я ведь и сам человек не новый, знаю, чего можно, чего нельзя. Поверьте, не стал бы вас тревожить, если, бы не такой казус.
Казус?! перебил его человек с тростью. У вас вечно, Новохатко, казусы. Подумаешь, девчонка сбежала. Испугалась, значит, дура, мне давно известно, что эта истеричка кокаин нюхает!
Эфир! уточнил усатый. Но позвольте заметить вам, что сбежала не просто девчонка, а связная
Потише вы со своими терминами, не дома. Я еще не знаю, от чего будет больше вреда от нашей с вами встречи или от ее побега. Что она, в сущности, о нас знает, кроме адреса Валерии? Ничего! Надеюсь, указания Филатову передавались в зашифрованном виде?