Граница у трапа
ГРАНИЦА У ТРАПА
Некоторые считают танцы чем-то вульгарным. Я же посещал танцплощадки весьма охотно, поскольку здесь всегда можно было встретить кого-нибудь из «танцкоманды», то есть таких же, как я, поклонников нехитрых развлечений. Зимой можно культивировать любовь к кинематографу, обожать телевизор до рези в глазах и театром порой лакомиться, но летом, летом я предпочитал всему танцы.
Я посмотрел на часы. Времени в обрез. Что делать? Послушать музыку и идти восвояси или сделать «круг почета», посмотреть, нет ли кого из знакомых?
Мое внимание привлекла рослая красавица лет девятнадцати, двигавшаяся раскованно, пластично, явно наслаждаясь музыкой и легкостью исполнения немудрёных «па». Шажок вперед, прыжок назад, голова в одну сторону, руки в другую.
Смолкла последняя музыкальная фраза, площадка стала быстро пустеть.
Я пристроился неподалеку от того места, куда высокий парень в черной майке, украшенной серебряным долларом, привел понравившуюся мне девушку. Стоял боком, в их сторону не глядел, но все слышал, все примечал. Предстояло уточнить: пришли они вместе или порознь, насколько он ей нравится, и основное полезет в драку сразу или погодя.
Парень с долларом что-то говорил девушке, но она слушала вполуха, смотрела по сторонам, будто кого-то поджидала.
Может, меня?
Грянула музыка. Я на какую-то долю секунды опередил «долларового» парня, пригласил и втянул обрадованную красавицу в гущу танцующих. Мы затоптались в полуметре друг от друга. Кажется, я ей глянулся, несмотря на то, что был в повседневной клетчатой рубашке и штанах могилевского пошива.
Брат не обидится? кивнул я. Один стоит.
Она рассмеялась, отрицательно покачала головой.
Мне б задать еще несколько зондирующих вопросов, но тут к нам нахально присоединилась пара, потом еще и еще. Кружочек стал кругом, в центре которого лихо отплясывали добры молодцы в стройотрядовских робах.
Я улыбался, делал знаки мол, что поделаешь, и она улыбалась в ответ, согласно кивала: понятно, чего уж тут. Нет, я ей определенно нравился.
Танец кончился. Начиналась новая фаза несложных танцевальных отношений.
Я бесцеремонно отвел руку как бы выросшего из асфальта «долларового» мальчика, взял под руку Светлану (она так назвалась) и сказал оцепеневшему претенденту:
Света моя кузина. Не вздумай хулиганить наших здесь много.
Парень отошел молча.
Проследив за ним, увидел, как он показал на меня кивком мрачнейшим типам, которые ошиваются на всех площадках и жаждут одного подраться. При этом результат их не волнует. Главное участвовать!
Самое время сниматься с якоря и поднимать паруса.
А не повосхищаться ли нам видами ночного моря? задал я риторический вопрос.
Через минуту мы шагали по аллее в сторону крутого обрыва, с которого можно любоваться пейзажами, а заодно и загреметь, если оступишься. У кромки обрыва девушки, с которыми хаживал сюда, старались держаться покрепче за мой локоть, а я использовал это для демонстрации своего мужского бесстрашия перед бездной.
На полпути к цели схватил Свету за руку, нырнул с ней в кусты.
Куда? Не хочу! дернулась она. Я держал крепко.
С той стороны луна плохо видна, сказал неубедительно.
Но нет луны! справедливо заметила Света, продолжая вырываться.
Мы выскочили на параллельную аллею. Оглянулся. Никого. Отпустил руку.
Больше не буду.
Она потирала кисть и не решалась идти дальше.
Я изобразил на лице искреннее раскаяние
и пообещал голосом пай-мальчика;
Честное благородное!
Мы остановились на краю обрыва. Слева и справа нас закрывали от людского глаза кусты. Кустарник рос и на склоне, у подножия которого начиналась территория порта. Там громыхало, посвистывало, скрежетало. Мерцали огоньки. Луны действительно не было. Тем лучше.
Это судоремонтный, резвым голосом экскурсовода объяснял я, указывая на строения правой рукой, а левой пытаясь как можно незаметней обнять прекрасные плечи. Это маяк. Там первый причал. Холодильник. «Красные» склады...
Ты всегда такой? прокурорским голосом спросила Света, сдергивая мою руку.
Какой?
Шустрый.
А что?
А то. Обниматься спешишь, будто на поезд торопишься.
В общем, ты недалека от истины, вздохнул я. Но интересно получается... На танцах можно, а тут...
Сзади совсем неделикатно кашлянули, прервав таким образом нашу светскую беседу.
Оглянулся. Нашли все же! Ого! Полдюжины! Впереди общественным обвинителем возвышался «долларовый».
Девушка, удались! предложил один из танцевальных инквизиторов с бицепсами Поддубного.
Света вцепилась в мою руку.
Сейчас закричу! пригрозила она. Что это все значит?
Ты нам не нужна. Желаем с ним побеседовать, усмехнулся «долларовый».
Девушка! с угрозой повторил сателлит «долларового».
Э, Светунчик, освободил бережно руку, это мои детсадовские друзья. Груз воспоминаний тяготит их.
Света колебалась недолго. Крепко обняла меня и чуть слышно шепнула:
Я за милицией.
Пришлось чмокнуть ее в лоб, благословляя на подвиг.
Она прошла между расступившимися храбрецами и исчезла в темноте. Мне стало любопытно, как долго будет спешить помощь. Превращение в ромштекс длится гораздо быстрее.